Своеобразный научный подвиг совершил упоминавшийся мною в предыдущем письме к Вам немец А. Гакстгаузен: опубликовал он в 1847—1852 гг. книгу «Исследования внутренних отношений народной жизни и в особенности сельских учреждений России» (в трех частях). В ней и были собраны и обнародованы (с помощью известных «славянофилов») ранее не замечаемые исконные формы жизни великороссов. Оказалось: русские крестьяне испокон веку живут общинами; в них, этих ячеях, отсутствует — и всегда ранее отсутствовала — частная собственность на землю (также и на леса, луга, выгоны, пастбища); все общекрестьянские дела решаются на мирских (волостных и деревенских) сходах при полной и непосредственной демократии; помещики-крепостники непосредственно не имеют к этому отношения, в собственности у них находятся сами крестьяне, но не земля, подвергаемая переделу самими общинниками через определенное количество лет... Ясно, что община лучше всего функционировала в отсутствие крепостного права.
Для Гакстгаузена описанная им жизнь была, скорее всего, возможно, экзотикой. А для многих тогдашних думающих русских людей это была крайняя неожиданность, переворачивавшая их представления о России. Эффект открытия оказался велик — тем, что «славянофилы» (аристократы же, в сущности, уже догадывавшиеся о житье-бытье народа ранее интуитивно, но также, вероятно, и через посредство осмысления церковной соборности) теперь обрели, можно сказать, полнейший протокол об укладе жизни подавляющего большинства народа. Протокол этот довершал их представления о своей нации. Это, в частности, дало позже возможность Н. Ф. Федорову довести идею общинности до совпадения ее с идеей поистине грандиозного космического Храма и Музея, символизирующих и включающих в себя бессмертие единого православного братского Человечества в мировом пространстве и мировом времени.
Не надо забывать и о том, откуда пошла грандиозная идея расселения землян во Вселенной.
Впрочем, Н. Федоров и другие могли прийти к осмыслению общинных принципов и через церковь, религию. Скорее всего, так это и было, скажем, во взглядах Вл. Соловьева: он видел в общине подлинно христианский социализм, его-то только и считая подлинным. В том и дело — открытие крестьянской общинности не начинало собой идею социализма, а лишь дополняло ее. Обогащало неизвестными ранее картинами из быта народа.
Не все так просто обстояло, стало быть, и в провозглашении единства самодержавия, православия и народности... Самодержавие — такова сложность — вытекало в значительной мере из одного и из другого. Известно, что исторически наша национальная идея — тоталитарна. Да ведь потому и соединилась она при встрече с Западом с другим типом, но тоже тоталитарности.
Именно из исследований А. Гакстгаузена о существовании русской крестьянской общины узнал А. И. Герцен, а потом и Н. Г. Чернышевский — они сами это признавали. Но, скорее всего, оттуда же почерпнули свои познания о «русском патриархальном коммунизме» и Маркс и Энгельс… Оба они, однако, иронизировали, в частности, над Герценом, упрекая его в том, что он почерпнул сведения о существовании русской общины, будучи уже в эмиграции, а, мол, не тогда, когда эксплуатировал своих крепостных в России, не зная, что они общинники...
Конечно, сегодня не более всего на свете важно, кто, где, когда и от кого узнал о том, что в России — в масштабах огромной страны — сохранились до последних времен архаические формы патриархального коллективизма. Судьбоносно другое — то, что они сохранились. Община среди таких факторов — это, в первую очередь, экономический облик и эквивалент реальной тогдашней жизни. Имеются и у нее, и у всего вообще тогдашнего бытия и иные аспекты, связанные с коллективизмом и вытекающие из него. Речь пока не о том, что из этих аспектов и сторон хорошо, а что плохо.
Хотелось бы обратить внимание Ваше и на то, что само человечество начиналось с общины. И вся его последующая история, где больше, а где меньше, — это именно разрушение общины, т. е. замена ее чем-то другим. Логический конец старой общины — капитализм: община и капитализм — антиподы. В свою очередь, логический конец капитализма — новая община, синтезирующая обе предшествующие ступени. Триада!
Так вот: в России — это очевидно — так и не произошло разрушения общины. Революция ее возродила. Она была погублена уже только сталинским государственным капитализмом, и началось это с коллективизации 1929 г.