Книга, естественно, не ставит своей целью начинать какую-то полемику, хотя невозможно писать о каких бы то ни было сторонах жизни и творчества Маркса и Энгельса без того, чтобы не оказаться в отношениях согласия или несогласия с позициями марксистской и антимарксистской литературы прошлого и нынешнего века. Подходы авторов носят сугубо личный характер, и мы ни в коей мере не пытались слить воедино разные, даже противоположные точки зрения. Мы даже не ставили целью добавить что-либо к тому, что уже известно о Марксе и Энгельсе и социалистическом движении их эпохи: огромный объем фактов и работ, посвященных этим вопросам учеными разных поколений, сделал бы эту задачу практически невыполнимой. Нам хотелось прежде всего заложить фундамент, на котором мы будем возводить здание следующих томов «Истории марксизма».
Лондон, лето 1978 года
МАРКСИЗМ ВО ВРЕМЕНА МАРКСА
Эрик Хобсбом.
МАРКС, ЭНГЕЛЬС И ДОМАРКСОВ СОЦИАЛИЗМ
Маркс и Энгельс довольно поздно подошли к коммунизму. Энгельс в конце 1842 года заявил о том, что он коммунист, тогда как Маркс, возможно, сделал это где-то во второй половине 1843 года, после того как окончательно свел долгие счеты с либерализмом и гегелевской философией. Даже в Германии, политически отсталой стране, оба они не были первыми. Многие немцы-мастеровые, работавшие за рубежом, уже имели дело с организованным коммунистическим движением и выдвинули из собственных рядов своего первого теоретика-коммуниста. Это был портной Вильгельм Вейтлинг, чья первая книга была опубликована в 1838 году («Человечество, как оно есть и каким оно должно было бы быть»). Среди интеллигенции Мозес Гесс предшествовал молодому Фридриху Энгельсу и даже говорил, что обратил последнего в коммунизм. Во всяком случае, вопрос о приоритете немецкого коммунизма не имеет особого значения. Уже в начале 40-х годов во Франции, Англии и США существовало развитое коммунистическое движение как в теории, так и на практике.
Что знали об этом движении молодые Маркс и Энгельс? Что они из него почерпнули? В каких отношениях находился их социализм с социализмом их предшественников и современников? В настоящей главе мы попытаемся ответить на эти вопросы.
1. Предыстория коммунизма
Прежде чем продолжить наше исследование, необходимо оставить в стороне некоторых теоретиков коммунизма, хотя, в общем, историки социализма отдают им должное: ведь и революционерам хочется иметь свою родословную. Современный социализм не идет от Платона и Томаса Мора и даже от Кампанеллы, хотя на молодого Маркса «Город Солнца» произвел такое впечатление, что он включил его в «Библиотеку выдающихся иностранных социалистов», которая была задумана совместно с Энгельсом и Гессом в 1845 году (этот проект так и не был осуществлен) [См. МЭ: 27, 24]. Подобные произведения представляли определенный интерес для читателей прошлого века, поскольку одна из самых больших трудностей теории коммунизма для интеллектуалов состояла в том, что коммунистическое общество не имело прецедентов в прошлом и поэтому воспринималось с трудом. Название книги Томаса Мора и стало тем словом, какое стали относить к любому проекту будущего идеального общества, которое в XIX веке означало прежде всего общество коммунистическое, и слово это было «утопия». А поскольку один из коммунистов-утопистов, Э. Кабе (1788 – 1856), был поклонником Мора, можно считать, что выбор термина не был неудачным. Однако обычно пионеры социализма и коммунизма начала XVIII века не черпали своих идей у какого-то автора далеких эпох; чаще они вырабатывали собственное критическое отношение к обществу или к утопии, изображенной каким-либо предшествующим мыслителем, повествовавшим об идеальных республиках. Они использовали его мысли и восхваляли его. Мода XVIII века на утопическую литературу – необязательно коммунистическую – сделала достаточно популярными произведения этого жанра.
Независимо от того, насколько мы знаем исторически сложившиеся христианские коммунистические общества – хотя примеров таких обществ предостаточно, – мы не можем утверждать, что именно они стали вдохновителями современных коммунистических и социалистических идей. Пока что не ясно, в какой мере самые древние из них (например, последователи анабаптистов XVI века) были известны современникам. Во всяком случае, молодой Энгельс, упоминая различные сообщества такого типа с целью показать реальность коммунизма, ограничивался относительно свежими примерами: «шейкеры» (он считал их «первыми людьми, которые в Америке и вообще в мире породили общество, существующее на основе общего имущества»), «рапписты» и «сепаратисты» [См. МЭ: 42, 211 – 225]. В той мере, в какой мы их знаем, они свидетельствуют прежде всего о стремлении к уже существующему идеалу коммунизма, а не стоят у истоков этого идеала.