Кира скрестила руки на груди.
— Тебе также нужно знать, что у Рэйчел есть более насущные проблемы, чем безответная влюбленность какого-то парня.
— Я знаю, Док. Я слышал, что у нее умирает процессор, — сообщил Маркус, игнорируя предупреждающий взгляд Эрика.
Кира кивнула.
— Да. Она сейчас в опасности. Мы никогда не позволяем киборгам попасть в ее состояние из-за риска повреждения мозга, если процессор выйдет из строя до того, как его заменят.
— Повреждение мозга? Чёрт. Ты ей это сказала? — потребовал Маркус.
Кира пожала плечами.
— Да, и сегодня я пыталась сказать ей еще раз. Она не слушает. Надеюсь, завтра Сите удастся сильнее привлечь ее внимание. Но если Рэйчел прислушается к твоему совету, я предлагаю тебе попробовать с ней поговорить. Сита сказала, что ее последние настройки резонанса держались всего один день. Устройство в ее горле в порядке. Так что сбой дает синхронизация с ее кибернетикой. Заикание Рэйчел верный признак того, что состояние ее процессора ухудшается.
— Хорошо. Я поговорю с ней сегодня вечером.
Кира опустила голову.
— Мне жаль, что я усугубила твое беспокойство. Я просто не смогла заставить себя настоять на том, чтобы Рэйчел позволила его заменить. Меньше всего я хочу действовать без ее разрешения, но я не могу допустить, чтобы с ней что-нибудь случилось. Так что я понимаю твою дилемму… правда понимаю. Забота о человеке, который сильно пострадал, всегда непростая задача. Но я обнаружила, что в конце концов всегда стоит делать то, что необходимо.
Маркус тяжело сглотнул и, вставая, кивнул. В его челюсти был тик, который не проходил. Меньше всего ему хотелось, чтобы Рэйчел снова на него рассердилась, но у него не было выбора.
— Мы только наконец-то сошлись. Я не могу допустить, чтобы сейчас с ней что-нибудь случилось.
Кира кивнула и потерла его руку, когда он проходил мимо нее. У нее были слабости ко всем мужчинам из команды Пейтона, но страдания Маркуса сильнее всего ранили ее сердце. После того, как Эрик и Маркус ушли, она подошла к мужу и заключила его в объятия, изо всех сил стараясь не плакать.
— Этот разговор с Маркусом, безусловно, объясняет, почему твой день был таким паршивым, — мягко сказал Пейтон, потирая ее спину.
Кира шмыгнула носом на его груди и кивнула.
— Рэйчел предпочитает верить, что дело только в том, чтобы говорить хорошо или не говорить вообще. Она слишком плохо разбирается в кибернетике, и не понимает, что приобретение нового процессора также спасет ее жизнь. Сегодня мне дважды пришлось отослать от себя Брэда. Потому, что Эвелин не единственная, кто постоянно желает его смерти.
Пейтон кивнул и притянул свою кровожадную жену ближе.
— Насколько новый процессор ее изменит?
Кира закрыла глаза.
— Больше, чем она этого хочет. В этом и проблема.
Глава 8
Рэйчел положила салфетки рядом с тарелками, а затем осторожно положила на них столовое серебро. Это был первый раз, когда она пригласила людей на ужин с тех пор, как переехала в квартиру, предоставленную «Нортон». Ну, не считая тех нескольких раз, когда она неохотно кормила Маркуса. Думая о нем, она пошла в свою спальню как раз вовремя, чтобы увидеть, как он выходит из ванной.
В струящемся из окна свете она могла ясно видеть надпись на протезе его руки. Написанная каким-то причудливым древним шрифтом, она все еще была разборчива… единственное обещание оставаться верным самому себе. Учитывая то, что Маркус сделал с телом, в том числе пожертвовав оригинальной рукой и обеими ногами, то, что он решил разместить ее там, где он не мог не видеть каждый день, было верхом иронии.
За последнюю неделю его тело стало привычным пейзажем. Рэйчел понятия не имела о происхождении других его татуировок, за исключением рисунка на нижней части живота, который частично скрывал длинный неровный шрам. Эта татуировка говорила сама за себя. Изумленное выражение его лица, когда она спросила об этом вчера вечером, помешало ей слишком сильно на него надавить. Но он все равно ей сказал.
Известие о том, что его схватили и пытали, временно лишило ее желания. Впрочем, она целовала рисунок, до тех пор, пока Маркус в знак благодарности не произнес ее имя, и к счастью, это вернуло к жизни бурлящую похоть. Она едва могла выносить мысли о своих собственных эмоциональных проблемах. Так что, разделять боль Маркуса было слишком тяжело.
Подойдя, она провела рукой по его груди, чтобы схватить полотенце, закрученное на его талии. В его взгляде загорелся очень мужской вызов, побуждающий ее действовать. Молчаливый разговор заставил ее улыбнуться. Все те месяцы, которые она провела в разговорах с ним, в основном посредством языка тела, неосознанно натренировали их быть очень внимательными друг к другу любовниками. Не говоря уже о том, что его удовлетворение от того, что он доставил ей удовольствие, было самым замечательным событием, которое она когда-либо испытывала в своей жизни.