Они стояли на лестнице перед входной дверью и смотрели вслед уезжающей машине. И хотя было темно, они увидели, как Бента машет им с заднего сиденья. Симунд вздохнул:
— Какая девчонка!
— Да, — согласился Маркус.
— Я не влюбился, — сказал Сигмунд, — я в потрясении. Она меня потрясает, Маркус.
— Да, — согласился Маркус. — Ты знаешь, кто она?
— Нет, а что, она какая-то особенная?
— Да. Она — Бента Иверсен.
— Ну да. И что?
— Бента Иверсен — вокалистка в «Берте Б». Она одна из самых популярных в Норвегии рэперов.
— Я иду спать, — сказал Сигмунд.
Маркус постоял на лестнице еще несколько минут. Несмотря на проплывающие по небу тучи, он увидел и луну, и звезды. Может быть, дождя все-таки не будет. Может быть, наступит один из тех замечательных осенних дней, в которые он ходил на прогулки в лес с папой… и мамой, когда она была жива, но это было давным-давно, пока он еще не стал большим мальчиком и не начал задумываться, на что он потратил жизнь. Где он окажется через пятьдесят лет? Будет ли он еще жив? Будет ли он один? Папа, наверно, так долго не проживет, ему будет уже больше ста лет. Монсу же будет легче, если он сможет отдохнуть до такого преклонного возраста. Впрочем, он уже отдыхает. По счастью, сейчас пока ничего опасного. А вдруг все-таки опасно? Жизнь без папы он едва мог себе представить, а вот жизнь без Сигмунда — легко. Иногда. Он вздохнул и пошел в дом мыть посуду.
В половине второго ночи он все еще стоял на кухне. Он посчитал, что, если будет работать быстро, к трем часам закончит. А потом надо делать уроки. Если уроки сделаны, тебя не вызовут, если уроки не сделаны, тебя вызовут обязательно. Это был закон. Третий закон Маркуса Симонсена. Существовало много законов Маркуса Симонсена, и ни один из них не был очень приятным. Он взял форму для торта. Ко дну пригорели кусочки теста, которые было невозможно отмыть. И на это был закон: Если ночью моешь посуду, обязательно обнаруживаются подгоревшие куски, которые невозможно отмыть. Одиннадцатый закон Маркуса Симонсена. Он тер и тер, но тесто пригорело намертво. В какую-то секунду он решил выбросить форму в ведро, но не стал. «Примем это как вызов, — подумал он. — Если я не могу отодрать тесто от формы, то чего я вообще в этой жизни могу достичь?»
Как только он это подумал, дверь на кухню открылась и вошел Сигмунд.
Странная штука. Каким бы ни был человек независимым и самоуверенным днем, весь этот образ отчасти улетучивается, стоит только прошаркать в пижаме. И тут не поможет голубой цвет пижамы и надпись: «СУПЕРМЕН» — красными буквами на груди. К тому же Сигмунд был чем-то озабочен и взгляд блуждал по кухне, ни на чем не останавливаясь.
— Ага, ты, значит, посуду моешь? — сказал он.
Для возражений не было оснований, и Маркус подтвердил слова друга, отскребая тесто.
— Не могу заснуть, — объяснил Сигмунд.
Маркус собирался сказать, что ему очень жаль и, если Сигмунд хочет, он может почитать уроки вслух в кровати, но потом передумал. Сигмунд, казалось, обеспокоен не на шутку.
— Не знаю, — продолжал он тихо.
— Чего ты не знаешь? — спросил Маркус, по-прежнему скребя форму. Кусочек теста отстал, и это придало ему новых сил.
— Может быть, я ошибаюсь, — сказал Сигмунд.
От удивления Маркус перестал скрести.
— Я не так много слушал рэп, — признался Сигмунд. — Может быть, он лучше, чем о нем говорят.
— О нем никто плохо не говорит. — Маркус не понимал, к чему клонит приятель.
— Я имею в виду себя, — сказал Сигмунд. — Возможно, в этот раз я сделал поспешные выводы.
— Неужто?
— Да, — ответил Сигмунд. — Я ведь обычный человек.
— Обычный?
— Ну, может быть… я хотел сказать… А у тебя дома есть рэп?
— Есть Эминем, — ответил Маркус.
— Ничего, если я поставлю диск в гостиной?
— Да нет, надеюсь, я тебе не помешаю мытьем посуды?
Сигмунд покачал головой:
— Нет, пожалуйста, только не перетруждайся!
Маркус тоже покачал головой, развернулся и снова принялся за пригоревшее тесто. Спиной он почувствовал, что Сигмунд продолжает смотреть на него.
— Да, Сигмунд, что еще?
— Посмотри на меня.
Маркус опять развернулся. За исключением пижамы супермена и обеспокоенного выражения лица, Сигмунд выглядел как обычно.
— Только честно, — попросил Сигмунд.
— «Честно» что?
— Ответь на вопрос.
— Ну да.
— Ты же понимаешь, что мне непросто.
— Нет, не понимаю, но все равно спрашивай.
— Мне пойдет пирсинг?
Маркус задумался надолго.