— Иду, — сказал он.
Он подошел и встал за спиной у Сигмунда, который казался на метр ниже самого себя.
На стене перед ними висело зеркало, Маркус подмигнул Сигмунду, а тот уверенно подмигнул в ответ, потом замер, поднял руку и провел ей по брови.
— Что тебя интересует? — спросил Роберт.
— Меня интересует музыка, — объяснил Сигмунд, — особенно рэп.
— Думаю, он спрашивает, какой пирсинг ты хочешь, — сказала Муна.
— Мне все нравится, — сказал Сигмунд и покосился на Сив. — Боюсь, мне сегодня будет не решить.
— Он хочет кольцо, — сказала Эллен Кристина.
— Ага, — отозвался Роберт. — Может быть, лучше начать с гвоздика?
— Нет, — сказал Сигмунд. — В этом-то я как раз совсем не уверен.
Он наполовину поднялся со стула.
— Нет, — вмешалась Муна. — Он хочет кольцо.
— Но можно еще подумать, — сказал Сигмунд.
— Нет, — отрезала Эллен Кристина, — нельзя.
Сигмунд опустился обратно на стул. Сив достала четыре или пять колечек разного размера из ящика и показала их Сигмунду.
— Тебе какое? — спросила Сив.
— Как трудно выбрать, — сказал Сигмунд. — Они такие красивые, что мне хочется все сразу.
— Так это легко можно сделать, — успокоила его Сив.
— Хочу вот это, — сказал Сигмунд и показал на самое маленькое.
Обе девочки покачали головами.
— Оно такое маленькое, что его никто не заметит, — сказала Муна.
— Я переживу, — ответил Сигмунд, пока Эллен Кристина выбирала с подноса колечко побольше.
— Боюсь, у меня не хватит денег на такое большое серебряное кольцо, — заметил Сигмунд.
— Это не серебро, — сказала Сив. — Это хирургическая сталь.
— Он возьмет вот это, — выбрала Эллен Кристина.
— Это? — спросила Сив.
— Да, — отрезала Муна.
Сигмунд ничего не говорил. Он смотрел на Роберта, вынимавшего стерильный шприц из пластикового пакета.
— И куда ты хочешь кольцо? — спросил он.
Сигмунд задумался.
— А можно прицепить его к свитеру?
— В бровь, — ответила Муна.
— В левую, — добавила Эллен Кристина.
— Хорошо, — сказал Роберт.
— И что происходит? — как можно задорнее поинтересовался Сигмунд.
— Я просто протираю здесь, — объяснила Сив, начав протирать ему левую бровь.
— Там что, очень грязно? — спросил Сигмунд. — Я часто моюсь.
— Поехали, — сказал Роберт.
— Нет, — сказал Симгунд.
— Больно не будет, — успокоила Сив.
— Будет.
— Мы тебя подержим за руку, — сказала Эллен Кристина.
Девочки встали с обеих сторон от Сигмунда и взяли его за руки.
— Маркус! — крикнул он.
— Да, — ответил Маркус, стоявший прямо за ним.
— Подержи меня за руку!
— Но у тебя всего две руки.
— Закрой глаза, — сказал доктор Роберт.
— Не хочу!
— Подумай о чем-нибудь другом! — посоветовал Маркус.
— Не могу!
— Думай о чем-нибудь хорошем. О тальятелли!
— Тальятелли! — закричал Сигмунд. — Я думаю о тальятелли!
— Вот! — сказал Роберт.
— Нет! — крикнул Сигмунд.
— Попробуй расслабиться, — посоветовала Сив.
— Тальятелоооооойййййй! — завопил Сигмунд.
Когда спустя десять минут они вышли из салона Роберта, Сигмунд уже был в отличном настроении.
— Забавно иногда немного что-то менять, — объяснял он. — Не так уж много и надо. Пирсинг здесь, тату там, маленький укольчик, и ты чувствуешь себя обновленным. Это не опасно, Маркус. Всего лишь укол, и все. Мир вовсе не рушится.
Маркус покачал головой. Сигмунд продолжал:
— А Роберт знает свое дело. Без сомнения. Вполне возможно, я еще вернусь к нему как-нибудь. Когда я буду с Бентой, может быть, я поставлю ее имя на плече. Народ, вы же видели его аппаратуру для тату! Это вам не игрушки для сопливых, а?
— Нет, — сказала Эллен Кристина. — Если хочешь, можешь назначить время.
Сигмунд кивнул:
— Надеюсь. Это действительно хочется повторить.
— Времени уже половина четвертого, — сказала Муна. — Нам надо торопиться, если вы хотите успеть на поезд в Осло.
— А вы не пойдете на концерт? — спросил Маркус, надеявшийся на компанию более многочисленную, чем один этот новоиспеченный любитель пирсинга.
— Мы не можем, — сказала Эллен Кристина. — Мы пообещали накрывать на стол на дне рождения у папы Муны.
— Да, — сказала Муна. — Очень некстати ему исполняется пятьдесят как раз сегодня.
— Обидно ужасно, — сказала Эллен Кристина.
— Что ж, дорогие дамы, — начал Сигмунд, — в таком случае вы должны винить дедушку и бабушку Муны и, возможно, осудить их за то, что они не пользовались презервативом в этот судьбоносный день.