- Сбирский, давно вы на Марлане?
Я на секунду задумался. Предложение от Подольских поступило летом. Цикличность Земли и этой планеты различалась месяца в три, так что по прибытии я чуть было не околел, если бы не Грецки с его меховыми накидками. С тех пор я отпраздновал тут как минимум один новый год, так что выходило примерно восемнадцать месяцев. Этой цифрой, я, без затей и поделился с собеседником.
- Значит немного. – Нахмурился тот. – Больше чем я, но до конца всех тонкостей не знаете.
- А что с погодой? – Проявить интерес пришлось, однако был он в тот момент чисто энциклопедический.
- Слухи ходят, – Цепкий холодный взгляд полковника полоснул будто бритва. – Об одном редком явлении, свойственном только Марлану. В моем конвое есть несколько местных, проводников. Охотники, что мы взяли в приграничье, прекрасно довели нас до Черной дороги, и даже протащили по ней, вопреки всем опасениям по поводу степных изуверов. Золота мы им пообещали по их весу, так что колебаний я не видел. Однако через пару недель они заволновались и засобирались домой. Этим утром лагерь покинул последний местный, и не только у нас. Ребята говорят, что проводники ушли и из логова Подольских. Старик рвет и мечет, но ничего поделать не сможет. Обидишь проводника, никто в следующий раз не возьмется тебя сопровождать.
Все это он говорил, доверительно, в полголоса, периодически бросая опасливый взгляд на скучающего советника.
- А почему они ушли? – Первая интересная новость в разговоре за последние две недели взбудоражила меня не на шутку. – Вы что-то такое совершили? Ваши бойцы обидели их? Знаете ли, полковник, знать местные обычаи – хороший шанс сохранить свое здоровье. Простой люд тут тих, но обидчив. Может и насолить.
- Да если бы дело было в нас. – Суздальский махнул рукой. – Тут басни какие-то. Охотники отнекивались, отказывались от золота, увиливали от ответа, но я прижал одного к стенке, и узнал массу интересного. Вот скажите мне, Сбирский, куда, по-вашему, делось население этого среднестатистического городка?
Действительно. Когда мы обнаружили Ястреб, недалеко от его борта располагался самый обычный спальный квартал, с площадками, магазинами, домофонами на дверях парадных, если бы не одно, но. Население этого поселка как будто вымерло. Мало того, что строить в пустыне город казалось мне несколько безрассудным, так еще и полное отсутствие признаков человека, смущало и пугало до невозможности. Как-то, мы с Ярошем сделали вылазку за пределы корабля и, взломав одну из дверей газовой горелкой, вошли в до противного обыденную квартиру. Панельная пятиэтажка, угловатая, серая, поделенная на однокомнатные и двухкомнатные клети, способна была приютить как минимум сто человек, однако и следа их не осталось. Осталась обстановка, неплохо сохранившиеся личные вещи, предметы гардероба, кое-какая бытовая техника и даже фотографии в рамочках, на стенах и столах, однако самих хозяев, как ни бывало. В давно не работающих холодильниках не оказалось продуктов, а в найденной системе жизнеобеспечения, протянувшейся под землей, ни намека на фекалии и нечистоты. Конечно, можно было предположить, что за давностью лет все это утилизировала матушка природа. Однако я сам лично наблюдал в ходе экспедиции, как мои бойцы, ныне, увы, покойные, положившие голову в неравной схватке с хорошо вооруженной когортой подготовленных убийц за бортом, вскрыли курган местного воротилы и вытащили оттуда килограммов с десять золота.
Однако, желтый метал меня в тот момент не волновал, а вот убранство захоронения и методы постройки заинтересовали. Пробравшись в пробитую в запекшейся глине дыру, я обнаружил едва тронутый разложением труп молодого мужчины. Тело его прикрывала почти истлевшая одежда, однако сам труп практически не пострадал. Разве что немного усох и уменьшился в размерах. Я задал вопрос Амиру, решив узнать о чудесах мумификации, и тот, светлая голова, полностью опроверг мои догадки.
- Понимаешь, Дмитрий, - попытался пояснить он. – Если бы дело было в королевстве, то тело давно сожрали бы черви. Однако своих воинов степь сторожит и охраняет даже после смерти.
На мой вопрос, когда было захоронено тело, Барус долго копался в убранстве погребальной комнаты, перебирал монеты, то и дело цокая языком, а затем осмотрел захороненные со знатным дикарем изогнутые сабли, и, наконец, вынес вердикт.
- Лет десять, не больше.
Тела должны были где-то остаться, может кости, хоть какой-то биологический материал, а мы обнаружили лишь город-призрак.