Это единение продолжалось долго: Марли застыл как вкопанный, и Дженни прижимала его к себе, словно огромную игрушку. Я ощущал себя наблюдателем, который подглядывал в замочную скважину интимный момент чужой жизни, и не знал, как мне быть. И тут Дженни, не поднимая лица, протянула мне руку. Я сел рядом с женой на диван и обнял ее. Общее горе объединило нас троих.
Глава 7
Хозяин и животное
На следующий день, в субботу, я проснулся на рассвете и увидел Дженни. Она лежала на боку, повернувшись ко мне спиной, и тихо плакала. Марли уткнулся мордой в матрац – он не спал и пытался выразить свое сочувствие хозяйке. Я встал, сварил кофе, выжал сок из апельсинов, сходил за газетой, сделал тосты. Через несколько минут появилась Дженни в халате. Ее глаза уже просохли; она улыбнулась мне, словно говоря своей улыбкой: теперь все в порядке.
Позавтракав, мы решили прогуляться и сводить Марли искупаться. Если идти к океану напрямую от нашего дома, то не удастся выйти к воде из-за наваленных на берегу валунов и длинного бетонного волнореза. Но стоило пройти полдюжины домов на юг, и волнорез уходил в океан, а за ним открывался небольшой пляж с белым песком и прибитой к берегу щепой – прекрасное место для активной собаки. Оказавшись на пляже, я спустил Марли с поводка и помахал перед его носом палкой. Он смотрел на палку голодным взором и не сводил с нее глаз.
– Взять! – крикнул я и швырнул палку как можно дальше. Марли в один прыжок пересек бетонное ограждение, пронесся по пляжу и бросился на мелководье, поднимая фонтаны брызг. Вот настоящая стихия лабрадоров. Это умение заложено в их генах, ведь именно к этому их издавна приучали люди.
Доподлинно неизвестно, где впервые появились лабрадоры, но точно не на полуострове Лабрадор. Эти сильные собаки-пловцы с короткой шерстью впервые были обнаружены в XVII веке в нескольких сотнях километров к югу от полуострова Лабрадор, на острове Ньюфаундленд. Согласно дошедшим сведениям, местные рыбаки, выходившие в море в своих легких плоскодонках, брали с собой специально обученных собак, которые помогали им тянуть сети и лесы, а также ловить сорвавшуюся с крючка рыбу. Густая лоснящаяся шерсть этих собак защищала их от холодной воды, а умение хорошо плавать, неиссякаемая энергия и способность бережно держать рыбу в зубах делали их идеальными помощниками в суровых условиях Северной Атлантики.
Как собаки оказались на Ньюфаундленде – загадка. Остров явно не был их родиной, однако нет достоверных данных, что собаки попали сюда с эскимосами, первыми поселенцами на этой территории. Наиболее правдоподобной представляется версия, согласно которой предки лабрадоров были завезены на Ньюфаундленд рыбаками из Европы и Британии. Многие из них сходили на берег и начинали оседлую жизнь, создавая поселения. Порода, видимо, возникла в результате произвольного и вынужденного скрещивания между собой собак тех первых европейцев. Вероятно, у лабрадоров и их более крупных и косматых собратьев – ньюфаундлендов – были общие предки.
Как бы то ни было, местные охотники вскоре приучили лабрадоров приносить подстреленную дичь. В 1662 году У. Э. Кормэк, уроженец поселения Сент-Джон (Ньюфаундленд), предпринял пеший поход по острову и увидел множество собак-пловцов, которые, как он писал, были «замечательно натренированы для охоты и… полезны во всех других сферах жизни». В конечном счете на этих собак обратили внимание английские аристократы. В начале XIX века они стали ввозить их на свою родину для охоты на фазанов, куропаток и тетеревов.
Согласно данным американского Клуба заводчиков лабрадоров, в США любители лабрадоров впервые объединились в 1931 году. Главной целью нового общества было сохранение чистоты породы.
Само название «лабрадор» возникло совершенно случайно. Сохранилось письмо 3-го графа Малмсбери[9] 6-му герцогу Буклокскому (1830-е годы). Очевидно, плохо знающий географию граф хвастался своими отличными охотничьими собаками. «Мы всегда называем их лабрадорами», – писал словоохотливый Малмсбери, отмечая, что ему приходилось совершать длинные путешествия, чтобы приобрести представителей этой породы. С тех пор это название закрепилось, а порода оставалась «максимально чистой». Шли годы. Остальные собаководы проявляли меньшее благоговения перед генетикой, свободно скрещивая лабрадоров с другими охотничьими собаками в надежде, что их лучшие качества дополнятся другими. Несмотря на все попытки селекции, гены лабрадоров оказались стойкими, и порода сохранила свой первозданный облик, получив 7 июля 1903 года официальное признание Лондонского клуба собаководов.
9
Джеймс Харрис, 3-й граф Малмсбери (1807–1889) – видный консервативный политик. Он занимал должности министра иностранных дел (1852, 1858–1859), лорда-хранителя Малой печати (1866–1868, 1874–1876) и лидера палаты лордов (1868).