Прямую линию ломая.
Там грани башни боевой,
Тут бельведер сторожевой
(С него сигналит часовой,
Когда погода штормовая).
34
Не стоит говорить о том,
Какой оказан был прием
Гостям, о том, как с каждым днем
Сюда (Бог весть каким путем)
Слух новый проникал:
Король Иаков взял Итол,
Ворк осадил и в Форд вошел,
И крепкий Норем пал.
Все это слыша, Мармион
Был неприятно изумлен,
А граф уверен был: вот-вот
И всю Нортумбрию займет
Его король, но как-то вдруг
Прошел довольно странный слух: Твердили все о том,
Что, мол, бездействуют войска
И тают по частям, пока
С шотландским королем
В пирах проводит день и ночь
Лукавая британца дочь…
Но так ли это или нет —
Ищите в хрониках ответ,
Ведь не историк я!
И лишь о битве давних дней,
О прошлом Флодденских полей
Расскажет песнь моя.
Пришло известие о том,
Что стан шотландцев за холмом
Близ Милфилдских полей,
И что английские войска
В Нортумбрию издалека
Ведет сам лорд Сэррей!
Как иноходец боевой,
Что слышит зов трубы,
Лорд горячился: «Боже мой!
Как девка, от пальбы
Я прячусь тут, когда такой
День близится! Вот будет бой!
Ведь если здесь останусь я,
Навек погибла честь моя!
А Дуглас? Кто его поймет?
Да, он со мной уже не тот…»
И Мармион приказ дает
С рассветом выступить в поход.
ВСТУПЛЕНИЕ К ПЕСНИ ШЕСТОЙ
Ричарду Хеберу, эсквайру.
Мертон-Хаус, Рождество.
Подкинь-ка дров! Холодный ветер
Пускай за окнами свистит!
Нас Рождество развеселит!
Хоть в нашем, хоть в прошедшем веке, Хоть семь веков тому назад —Большому празднику был рад,
Наверное, любой народ:
Всегда был весел Новый Год!
Еще язычники-датчане
Весельем свой Иол встречали: мши
Ладьи из струганых досок
Вытаскивали на песок,
И всей компанией пиратской
Сидели за пирушкой братской.
Чего тут только не видал
Бревенчатый и низкий зал!
По стенам — топоры, щиты,
И зелень в Новый год,
Столы, понятно, не пусты:
Олень да вепрь, а рядом ждет
Хмельной и темный мед!
Вепрь недожарен? Не беда!
(Дрянь, правду говоря!),
Но пива черного всегда
Лились кругом моря!
А игры? Вот пиратов гордость, Когда со смехом, без затей
Друг в друга запускали горсти
Полуобглоданных костей!
И воспевал свирепый бой
Их грубых скальдов дикий вой, И вдруг в безумном танце мчались, Мечами варварски звеня,
И космы рыжие сливались
С хвостами рыжего огня!’
Таким, наверно, был тот зал,
Где грозный Один пировал!
И наши предки-христиане
Любили тоже Новый год,
Когда с беспечными гостями
В поместье Рождество грядет!
Семейный древний ритуал
Священной ночи смысл давал:
В сочельник — звон колоколов…
В сочельник, мессу отслужа,
Пройдя в сутане вдоль столов, Священник чашу выпивал,
Что подносила госпожа…
В баронском замке светлый зал
Омелой праздничной сиял,
Крестьянин, егерь и вассал
Все вместе, за одним столом
Сидят на празднике ночном.
Гордыня, титулы — всё прочь
Отбрасывалось в эту ночь:
На танец сельскую красотку
Наследник благородный звал,
И тут же душу потешал
Хозяин, как мужик простой,
Вполне народною игрой
В записочки или в трещотку.
Камин гудит, дрова трещат,
И стол трещит от блюд.
Там вместе лорд и сквайр сидят, И вот к столу несут
Сначала блюда солонины,
Сливовый пудинг, а потом —
Выносят слуги вчетвером
Поднос огромный, а на нем
Глядит косматым королем
Клыкастый вепрь. И чебрецом
Увенчан он и розмарином,
И лавром… Егерь сообщал,
Когда и как зверь страшный пал, Каких собак он разодрал
И все подробности картины.
Но пивом кубки вновь полны,
И лентами увиты,
Вот пироги принесены,
Говядина дымит и —
Пирог рождественский румян,
(Хватило бы на целый клан!)
Все веселы — никто не пьян!
Но все ж над всем — сказать решусь —Царил шотландский жирный гусь!
Тут ряженые в холл врывались, Едва ли дверь не сокрушив,
Шальные песни распевались —
Фальшиво, но от всей души!
В нестройном пенье этом скрыт
Мистерий древних след.
Пусть маску сажа заменит,
И пусть костюмов нет,
Пусть этот сельский маскарад
Бесхитростен и небогат —
Но Англия не зря
Веселой на весь мир слыла:
Под Рождество она была
Раз в год и вправду весела,
По чести говоря…
Любой рождественский рассказ