– Твоя левая, моя правая. Шуметь можно, только тихо, – нелогично скомандовал подельнику Ахмет и вошел в первую комнату. Ничего. Кабинет – два стола с какими-то списками под неизменным оргстеклом, древний телефон, плакат с блондинкой, кактус на подоконнике. В стенном шкафу – старая пыльная шинель и тапочки. Понятно, идем дальше. За следующей, обитой несерьезной жестью двойной дверью оказалось производственное помещение, обжитое за много лет со старозаветным рабочим уютом. Идеальный порядок, множество железа не слишком оружейного вида, какие-то коробочки, кассы с ящичками, поддоны с маслом… Через довольно непродолжительное время Ахмет дал бы отрубить себе палец, да что там палец, за возможность вернуться в это мгновение, но сейчас его интересовала лишь выслеженная им добыча. Дальше. Дверь отворилась в умывальник с сортиром. Бля, да где же сраные ящики?! Оп-па… Смотри-ка, и здесь ленкомната, ну надо же! Хотя, скорее, это учебный класс… Ага!!! А вот и груз!
– Валек! Давай сюда!
– Погодь, Зяныч, я тут, по-моему, пушки нашел!
Ахметзянов стремительно бросился поглядеть на Валькины находки, но прирос к полу в дверях – на улице отрывисто грохнули несколько коротких очередей. Обмерев, Ахметзянов по-дурацки выпучил глаза на закрытую входную дверь в начале коридора. В пылающих ушах долбило вышедшее на форсаж сердце – на секунду ему показалось, что сейчас сюда ворвутся разъяренные военные, выволокут его во двор и, не дав подняться, расстреляют в упор длинными очередями. …Тьфу, дурак сыкливый. Не по нашу душу, стопудово. Взял себя в руки, заставил себя спокойно спросить у подельника:
– Валь, ты тут лестницы на чердак не видел, часом?
– Нет тут лестницы, смотрел уже. Можно в первую комнату сходить, там окно есть. Пошли?
– Пошли.
Осторожно выглядывая в пыльное окно, подельники увидели на плацу перед штабом сбившихся в кучу офицеров, окруженных рослыми вражьими солдатами с винтовками наизготовку. Перед толпой наших стояла небольшая группа хозяек с Папой и еще несколькими старшими офицерами, и Папа что-то парил нашим парням, рубя воздух одинаковыми движениями.
– Прикинь, Зяныч, сам продался, падла, и этих еще уговаривает…
– Пидор помойный… Как думаешь, а в кого стреляли-то?
– Да, поди, поверх голов. Кто-нибудь огрызнулся, вот и приструнили. Не вижу убитых.
– Валь, давай, короче, носить, пока им всем некогда.
– Ага, пошли. Тока глянь сначала, че я нашел.
Подельники вернулись в темную комнатушку неясного назначения.
– Ого. Это че за херовина? АПС, что ли? Не, Валь, мне эта хуйня без надобности, – недальновидно скривился еще совсем зеленый мародер. – Там, на ящиках, три новых волыны, без рожков, правда. Рожки, вот че надо. Не попадались нигде?
– Нет. Ну, смотри, я возьму. Патроны добуду уж где-нибудь.
Первая ходка прошла как по маслу – выбрав момент, подельники безвозбранно утащили пару ящиков с 5,45 и акаэсы. Возвращаясь, им пришлось полежать в траве у забора – неподалеку, на той стороне, пробежало несколько человек, кто – было непонятно, бежавшие только сопели и хукали, не тратя дыхалку на базары.
– Валь, как думаешь, наши?
– Дык а кто еще? Че, думаешь, одни мы с тобой ушлые такие? Воякам тоже, поди, затариться охота. Я думаю, знаешь че? Командир ихний щас перед выбором их поставил – или пошли дальше служить на этих, или идите и живите как сами знаете.
– А эти, кто по территории ныкается, типа на лекцию положили и тарятся?
– Ну да, а че еще? И лучше бы нам с ними не встречаться.
– Че, думаешь, завалят?
– Ахметзянов, ты как дурачок. Заладил – «а че», «а че». Ты сам подумай, а? Тут не дошкольники в песочнице, они ж тут все через одного повоевали. Ты для них теперь кто?
– Да ладно тебе. Это я так, нервничаю.
Мародерство пришлось прервать и переместиться повыше, чтоб не проспать свой момент. По части пошла какая-то странная движуха, кто-то куда-то бегал, туда, сюда, группами, поодиночке. Кончилось тем, что хозяйские солдаты вывели толпу офицеров за ворота, и дали поверх голов несколько очередей – пошли, мол, отсюда. Тем временем несколько групп из двух-трех человек принялись таскать что-то в штабные здания, в парк, на склады; несколько хозяйских солдат вывели из казармы и загнали на склад взвод срочников.