— Как долго? — вопросительно сказала я.
— Беспокоишься о времени, Келли?
Самодовольная ухмылка появилась на лице Клары.
— На самом деле, беспокоюсь, — сказал я, немного приподнимаясь.
Они даже не попытались остановить меня. Они знали, что это бесполезно. У меня закружилась голова, но я справился с этим.
— Где мой телефон?
— Она в другой комнате, Келли, — сказала Клара, собираясь уходить с доктором Картер.
— Не в другой стране. Она придет. Она, наверное, устала. Твоя жена была расстроена, беспокоилась о тебе. — Она легонько шлепнула меня по ноге. — Без понятия, почему женщина вроде нее могла влюбиться в кого-то вроде тебя. От вас всех слишком много хлопот.
— Слишком тяжело для сердца, — констатировала доктор Картер, прежде чем они оставили меня в покое.
Одного в тишине, чтобы подумать. Чтобы вспомнить. Сжал одеяла, которыми они меня укрыли, в кулаках, как какой-то ребенок, которому нужно было согреться, а пульс бился у меня в ухе. Если бы Тито Сала не зашил меня как следует, я мог бы уже разлететься на куски.
Судя по тому, насколько напряженным я себя чувствовал, он зашел слишком далеко. Может быть, он хотел, чтобы шов разошелся, чтобы он мог проделать со мной все снова — пока я не спал, зашивал бы меня самой большой иглой, которая у него была, без лекарств. Мне приходилось проходить через подобное, без лекарств, но его рука могла как врачевать, так и оставлять отметины, когда ему нужно было преподать урок в отношении сохранении храма, которым он считал человеческое тело.
В комнате послышалось щебетание. Сначала я подумал, что звук исходит от мониторов, но потом понял, что трезвонит мой телефон. Должно быть, они срезали с меня одежду, и мои штаны валялись в углу, звук доносился из кармана моих штанов.
— Кто, черт возьми…
Потом я понял. Это был звонок, который Кили установила на моем телефоне.
Она сказала, что не имеет значения, есть ли у кого-то еще что-то особенное, ее звонок я не спутаю ни с чьим другим. Она выбрала картинку с анимированной зеленой птицей, и когда мой телефон звонил, на экране появлялась птица и звучал этот странный птичий крик.
Сначала раздавалось щебетание, плавно переходящее в крик: «Внимание, — пронзительный крик. — Звонит ваша жена. Предупреждение, — очередной пронзительный крик. — Твоя жена звонит. Внимание, — прокричал мой телефон из угла. — Звонит ваша жена. Предупреждение».
Какого хрена моей жене звонить, если она находится со мной в одном здании? И почему, черт возьми, ей не быть рядом со мной, пришел бы я в сознание или нет? Даже когда она ненавидела меня, она все равно отказывалась сдвинуться с места.
Выдернув провода из своих рук, я двинулся, как человек на лодке во время шторма, в угол комнаты. Каждая рана — на моем боку, на спине и где бы то ни было еще, черт возьми, на моем теле — горела огнем с каждым моим шагом. Я никогда не был достаточно близко к бушующему огню, чтобы почувствовать жар, но мое тело горело точно так же.
Каждый мускул. Каждый нерв. Каждая клеточка моего тела. Сгорали огнем.
Все, что потребовалось, — это чтобы звонок прекратился, или, может быть, человек на другом конце провода услышал, как тяжело я дышу, потому что, как только он почувствовал, что на том конце провода затеплилась жизнь, он сказал мне, где с ним встретиться.
— Один, или твоя жена умрет.
• • •
Люди Рокко не обращали внимания. Их больше заботило, кто угрожал войти, чем кто выходил.
Однако многие мужчины пытались вырваться из лап Тито Сала, и эти люди были привязаны к кровати. Тогда он прочитал бы тебе самую скучную гребаную инструкцию о правилах поведения в мире. Бесчисленные люди, которые были привязаны по его приказу, вероятно, хотели бы просто умереть в бою вместо того, чтобы слушать, как он бубнит без умолку.
Один из мужчин на кухне поднял голову и кивнул мне, но поскольку я медленно плыл в сторону комнаты, где должна была находиться моя жена, он, вероятно, подумал, что я ищу ее.
Именно так, я плыл. Мне казалось, что я нахожусь под водой, но в адской версии этого. Я вспотел, в то время как моя кожа обгорела до хрустящей корочки. Я даже не был уверен, смогу ли поднять руку над головой.
Я знал, что моей жены не было в комнате, но в таких местах как это, было полно оружия на любой выбор, и мне нужно было что-то взять с собой. Я шел в одиночку, но не собирался являться в условленное место с пустыми руками. В шкафу я нашел кожаную наплечную кобуру и надел ее. Здесь была только пара спортивных штанов, так что я собирался обойтись без рубашки и обуви.