На это тоже последовал вежливый отказ. Королева Лидия никого не принимала и ни с кем не желала общаться. Таков был приказ.
— Понимаю, — сказала Вероника, и в ее голосе Глеб уловил нотку печали.
Биотехник подумал было, что сейчас они поплетутся обратно, но защитное поле перед стражами внезапно исчезло. Те вскинули оружие одновременно с солдатами Вероники. Оружие стражей расплавилось, а оружие солдат нацелилось на них.
— Дальнейшее сопротивление бесполезно, — сказала Вероника. — Пропустите меня.
— Нет, — хором сказали стражи.
— Тогда простите, — сказала Вероника.
Невидимая сила смяла стражей, будто фигурки из мягкой глины, и вышибла ими дверь. Двое солдат ужами скользнули внутрь. Глеб даже удивился, насколько ловкими они могли быть в своей броне. Тотчас засвистели разряды. Сзади бухнуло. Глеб обернулся. Топтун из своей пушки напрочь снес пост охраны. Техник выхватил пару пистолетов и с несвойственной его эволюции меткостью перестрелял солдат.
Вероника шагнула через дымящийся порог и внутри наступила тишина. Ее охрана последовала за своей королевой. Техник поставил коробку на полу посреди коридора. Едва он отступил, та развернулась, принимая форму башни с парой коротких разрядников. Снизу ее поддерживали многочисленные ножки — толстые, как у топтуна, но каждая была одета в юбочку из чешуйчатой ткани. Саму башню образовывали две батареи и прозрачный щит. Последними снизу высунулись два больших глаза на толстых усиках. Они едва втиснулись между корпусом батарей и щитом, и развернулись к выходу из коридора. Туда же нацелились разрядники. По их игольчатым отросткам запрыгали первые синие искорки.
Топтун со вторым техником быстро пробежали мимо. Разрядники дернулись было в их сторону, но, распознав своих, вновь повернулись в сторону лестницы.
— А УМ где? — поинтересовался Глеб, кивнув на развернутое перед ним чудо биотехники.
— Прямо в батарее, — ответил техник. — Так что держись от него подальше. Питающий контур, как видишь, прямо по корпусу, так что когда он выйдет в ноль — сам понимаешь.
Псионический контур действительно уже проступал, пока еще очень блекло, но, стоило взгляду зацепиться, как мозг увидел сразу всё.
— А можно для не столь образованных, — спросила Кира. — Что будет, когда он выйдет в ноль?
— Взорвется, — пояснил Глеб. — Это по сути та же контурная граната. Вы их батарейками зовете.
— По сути, да, — кивнул техник, присев рядом с башней и вглядываясь в заднюю панель, где мерцали зеленые огоньки. — Только взрыв будет объемный. Короче, тут всех по стенкам размажет.
— А, ясно, — сказала Кира. — Спасибо. Глеб, может нам тоже можно зайти внутрь? Похоже, там уже всё кончено.
Техник усмехнулся и кивнул. Девушка не замедлила нырнуть в проем. Глеб еще секунду выбирал между новым живым прибором и Кирой. В итоге девушка победила. Герман, для которого эта пауза не прошла незамеченной, тихо и насмешливо фыркнул.
Насчет "всё кончено" Кира несколько ошиблась. Закончилась только первая часть. Четверо солдат из личной охраны королевы Лидии лежали на полу. Бойцы Вероники не пострадали. По крайней мере, медик, заглянув внутрь комнаты, так и остался ждать у порога. Сама комната размерами и обстановкой очень походила на покои Вероники, только здесь преобладали ярко-зеленые тона, а в кресле сидела королева Лидия.
Глеб сразу узнал ее. Все высшие следили за своей внешностью, но старшая королева выделялась даже среди них какой-то особенной, неземной красотой. Она была недостижима, словно богиня, и вместе с тем всегда оказывалась рядом, если того требовало дело. Глеб не раз видел ее, когда она лично инспектировала цеха, и для самого последнего вита — да, что там, даже для побирушек-никтов — у нее всегда находилась улыбка и слова одобрения.
Сейчас она не улыбалась. Вокруг нее дрожало и быстро таяло защитное поле. Когда погасла последняя звездочка, панель слева вспыхнула и выгорела. В воздухе поплыл неприятный запах. Королева Лидия медленно подняла голову, и Глеб забыл обо всём на свете.
Этот взгляд любой выходец из разборочных цехов узнавал моментально. В кресле сидел палёный зомби! Палёный во всех смыслах — и бракованный, и обожженный. Такое иногда случалось при глубокой прошивке, когда псионика цеплялась за какую-то остаточную мысль и попросту выжигала кусок мозга. Как правило, в работу такие экземпляры уже не годились и их отправляли на разборку. Но одно дело — какой-то неудачник из низов общества, очень несвоевременно нарушивший один из запретов, и совсем другое — старшая королева!