Конечно, мать стала погуливать. А поскольку она была дама приятная, то внимание ей оказывали многие, и она все пыталась выбрать чего получше. Ежику, конечно, по младости лет было не все ясно, но потом глаза открылись. К этому времени он уже восемь классов окончил и учился в ПТУ. Ежик матери сказал, что отца-алкаша ему не надо, но и матери-щлюхи тоже. То есть поставил вопрос ребром: разводись с этой пьянью, выбирай себе кого-то одного и нормально выходи замуж. Алкаша, правда, Бог прибрал — ужрался и замерз в каком-то скверике. Дома стало тише и опрятнее, но мать никак не могла определиться с личной жизнью.
Вообще-то Ежик, если на то пошло, несмотря на полное отсутствие всякой воспитательной работы, рос вовсе не шпаной. У него и голова варила, и руки были вполне дельные. В морду он, правда, вполне мог настучать, потому что ни во дворе, ни в школе, ни в ПТУ без этого было нельзя, но специально драк не искал.
И боксом, и самбо, и даже карате позаниматься успел, но все бросал.
После ПТУ отправился в армию, где неожиданно сделался десантником, а потом угодил в Чечню. Ему, правда, в отличие от Никиты Ветрова Грозный штурмовать не пришлось, но по другим теплым местам он немало поползал и не один рожок боевых патронов извел. Вернулся он осенью 1995-го, злой и с растрепанными нервами. А дома его встретила мама в обнимку с чужим дядей.
Когда Ежик увидел, что мать нашла точь-в-точь такого же алкаша, каким был его покойный папаша, только намного старше. Женя послал его по известному адресу, а этот козел стал руками махать. Ежик удерживал дурака, удерживал, а потом все-таки один раз махнул кулаком. Сшиб чухана с ног, а затем, сгоряча, конечно, взял за шкирку и спустил с лестницы. Кто ж знал, что эта пьянь шею себе свернет? И что соседи милицию вызовут, а суд, несмотря на все адвокатские доводы, все-таки приговорит Ежика к одному году лишения свободы по 104-й статье старого УК РСФСР?
Три месяца в СИЗО, девять — на зоне. Это, конечно, не так чтобы много, но Ежику было обидно. Тем более что он себя абсолютно не считал виноватым. Особо трудно ему на местах отсидки не пришлось, здоровье он не испортил, даже покрепчал чуть-чуть.
Вернулся и обнаружил, что мать опять ухватила то, чего никак не следовало брать. Этот, правда, был помоложе и, строго говоря, годился Ежику только в старшие братья. Но уже вполне соответствовал званию заслуженного мастера спирта. Здесь, слава Богу, обошлось без мордобоя. Гражданин оказался достаточно дальновидным и исчез, а Ежик, помирившись с матерью, стал преодолевать проблему хронического безденежья.
Работы в городе было отнюдь не в избытке. Тем не менее, перекантовавшись до весны, он отправился по указанному адресу, который дал ему в зоне один землячок, где его встретила некая дама неопределенного возраста, назвавшаяся Машей. Она с участием отнеслась к трудной судьбе Ежика, расспросила его о земляке из зоны, попросила показать записочку, угостила водочкой, а потом попросила прийти через неделю. Ежик пришел, и тетя Маша предложила ему сходить в небольшое кафе под названием «Ласточка», куда около трех часов дня подойдет человек, который может предложить хорошую работу. При этом Маша предупредила, что ежели этот человек почему-то не появится, то ни к ней, ни в кафе больше приходить не надо и искать работу собственными силами.
Ежик поинтересовался, как быть, если человек забракует его кандидатуру.
Маша мило улыбнулась золотыми зубками и хмыкнула: «Тогда ты, милый, оттуда не выйдешь. Шутка!»
В «Ласточку», куда явился Ежик, ровно в 15.00 пришел плотный, спортивного вида мужик, с приятной внешностью, но тяжеловатым взглядом. Это был Макар, он же Юрий Андреевич по паспорту. Он сказал, что это кафе ему не нравится, а потому он предлагает Ежику сходить в другое. Ежик подчинился.
Пока ехали, Макар подробно расспрашивал о его житье-бытье, поинтересовался, как у Ежика со спортивными успехами. Ежик рассказал, что когда-то занимался, потом в армии, а сейчас по утрам бегает и качается с гирями. Макар предложил прийти вечером к городскому парку в спортивной форме и пробежать с ним на пару.
Они встретились в парке. Бежали не торопясь, но без передышки. Макар сказал, что разговаривать о работе он будет только после того, как Ежик пробежит хотя бы один круг, и не попросит пощады. Ежик пыхтел, но держался. Он сумел дотянуть этот круг до конца. Макар сказал, что упрямство Ежика ему нравится, но, чтобы говорить о работе, придется заняться спортом и Ежик должен завязать с выпивкой и курением, вести здоровый образ жизни. Кроме того, он должен каждый вечер приходить в парк, иногда в семь, иногда в одиннадцать вечера — когда Макар укажет — и пробегать столько, сколько потребуется. Но следующую встречу Макар назначил не в парке, а в Доме культуры «Водник», и не вечером, а утром.