Бирби вышел из дома барыги и направился на рынок. Там он купил шерстяное одеяло, хлеб, горшочек с медом, мешочек травяного сбора - как уверяла торговка: очень полезного, кулек засахаренной клюквы, ну и, конечно же - табак. Потратил почти все деньги.
Уже на выходе с рынка Бирби подумал, что если бы не Элизтай, то он ни за что не купил бы засахаренную клюкву. Да и мед... хотя нет, мед бы он купил в любом случае. Это же, как приятно сидеть ночью возле костра и пить горячий травяной сбор с медом! В такие моменты и жизнь кажется не такой поганой. Иногда нужно радовать себя такими мелочами, как мед.
Проходя мимо таверны, Бирби поддался, было, соблазну зайти и выпить кружечку сидра, но зная себя, понял, что одной кружкой, как обычно, не обойдется. А ведь он обещал Элизтай не задерживаться.
Впрочем, возле таверны Бирби все же задержался. Ненадолго. Только чтобы прочитать объявления на широкой доске, которая висела под навесом на стене заведения. Одно объявление его заинтересовало:
«Требуются рабочие в угольную шахту «Южная».
Кормежка - три раза в день.
Выплата - раз в неделю
По всем вопросам обращаться в Дом Городского Совета (спрашивать Митра Риса)».
«Неплохо», - подумал Бирби. Шахта «Южная». Это в нескольких часах пути от Аронга. Насколько он знал, в угольные шахты люди идут работать неохотно, так что рабочие в «Южную» будут нужны еще долго, если не всегда. Что ж, ему, Бирби, это подходит. Работа на зиму, не больше. Он тоже не дурак дышать угольной пылью дольше, чем того требуют обстоятельства. Как раз до зимы он отведет Элизтай в город орков и вернется. Хорошо когда есть хоть какие-то планы на будущее, подумал Бирби. С планами начинаешь смотреть на жизнь иначе.
Часом позже он уже подходил к месту в лесу, где оставил Элизтай. Настроение было хорошее. По небу бежали тучи, но иногда их пронзали солнечные лучи, и тогда лес вспыхивал золотом и начищенной бронзой листвы.
Настроение упало, как камень в пропасть, когда он не обнаружил на месте Элизтай. Продукты лежали там, где он их оставил - под кленом, но где девочка? В душе поднялась тревога. Что, во имя Барабуха, случилось? Он же ясно ей сказал: не уходить! Если только...
Бирби услышал крик.
«Это ее голос! Элизтай!»
Он бросил мешок и побежал, сетуя на свои короткие ноги. На ходу вытащил из петли дубинку.
Вот среди деревьев что-то показалось. Фигура. Человек. Мужчина, который, как котенка, тащил Элизтай за шкирку. Она кричала, хрипела и барахталась, пытаясь вырваться.
- Эй! - крикнул Бирби.
Мужчина оглянулся и посмотрел на приближающегося гнома - его брови поползли вверх от удивления.
- А ты еще кто такой? - резко спросил он.
- Отпусти, гад! - кряхтела Элизтай, дергаясь и извиваясь.
Бирби остановился в нескольких шагах от мужчины. Гном тяжело дышал. Ему хватило несколько секунд, чтобы оценить ситуацию: судя по одежде и луку в чехле за спиной, этот человек - охотник. Высокий, широкоплечий и, без сомнения, сильный. Сильный!
- Слушай, - сказал Бирби. - Ты это... ты отпусти ее...
- Гм... - охотник захлопал глазами. - И с чего это мне отпускать ее, гном?
- Просто, отпусти. Зачем она тебе? За руку ребенка орка деньги не платят.
Элизтай притихла, с надеждой глядя на Бирби.
- Рука? - охотник прищурил глаза.
- Да, ты же, наверное, знаешь...
- Знаю! Нечего мне дважды повторять.
Бирби посмотрел на Элизтай, потом в глаза охотнику.
- Ну, так как?
- Что - как?
- Отпустишь?
Охотник сплюнул. В его глазах сверкали злобные огоньки.
- Вот что я тебе скажу, коротышка... - он слегка наклонился, будто для того, чтобы гном лучше слышал. - Я знаю место, где эту малявку купят за столько, сколько стоят десять рук взрослого орка.
- От-пус-ти, - снова задергалась Элизтай.
«Договориться не удастся», - решил Бирби и почувствовал не только досаду, но и злость.
- Я все же еще раз попрошу отпустить ее, - уже не столь дружелюбно сказал он.
- Отпустить? - поморщился охотник. - Хрен тебе! Хочешь сам продать эту жабу? А вот хрен тебе, коротышка! Если не хочешь, чтобы я вырвал твою рыжую бороденку, лучше уматывай! - он быстро выхватил из чехла на поясе нож.
Бирби попятился и состроил испуганное лицо.
- Ладно-ладно, - быстро произнес он и сделал вид, что вдевает дубинку в петлю на поясе. - Я ухожу. Не нужно злиться.