Пришлось отцу согласиться. А куда ж деваться? Он и сам понимал, что моряк из него уже никакой. Вот на сэкономленные матерью деньги, да на последнюю отцову добычу и выкупили этот участок, построили таверну. Тут жить стали, тут и на жизнь зарабатывать. А дом свой прежний другим продали за ненадобностью.
— Вы сказали, что отец ваш из моря не вернулся, — напомнил Легор.
— Да, — отозвалась Налина, — это он с рыбаками в море ушёл. Не мог он без моря, тянуло оно его. А в рейды уже ходить не мог. Вот и повадился он в море с рыбаками. Хоть так, говорил, душу отведу… Так вот ушли они как-то на баркасе в море. А тут вдруг ураган, невесть откуда. Их и унесло. Больше никто и не видел. Потонули, видать, — со вздохом закончила она.
— Да, — раздумчиво произнёс Легор, — Судьба наша такая… морская… Ну, а матушка ваша где? Что-то и её я тоже не вижу.
— Так ведь и мама тоже померла. Два года назад. Колики её какие-то прихватили в животе. Три дня мучилась. А потом утром захожу к ней, а она уж холодная.
Голос у Налины дрогнул и, чтоб скрыть выступившие вдруг слёзы, она быстро отвернулась к камину.
— Извините, — смущенно произнёс Легор, — я не хотел вас расстраивать. Просто решил расспросить немного о вашей жизни. Извините…
— Да ладно, чего уж там, — махнула рукой Налина, промокнув глаза шейным платочком, — дело прошлое. Думала — свыклась уже. Да вот, что-то на жалость потянуло…
— Хм… Кхм, — прокашлялся Легор, — Я уж и не решаюсь опять спрашивать…
— А чего там, спрашивайте, — повернулась к нему Налина.
— Вы только не подумайте чего… просто… Одной-то всё равно трудно управляться с этаким хозяйством. А вы уже женщина взрослая…
Налина недоумевающе смотрела на него:
— Простите, сударь, а вы, часом, уж не сватаетесь ли ко мне?
— Да нет, что вы, — смутился тот, — Я ж говорил, что вы меня неправильно поймёте…
— А к чему ж тогда вопросы такие?
— Ну, просто… странно как-то. Я заметил, что здесь стараются как-то семьёй обзавестись. Вот и у вас тоже семья была. Отец с матерью жили…
— Был у меня один, — помолчав, сказала Налина, — встречались мы года полтора. А потом он тоже как-то в рейд ушёл и не вернулся. А потом всё никого подходящего не попадалось. Да и ни к чему мне лишние заботы. Только с одним жить начнёшь, а он возьми, да и пропади в море. Нет уж… я уж лучше так…
— А дети как же? Детей не хочется?
— А у меня есть дочка, — улыбнулась Налина, — Шесть лет ей скоро.
— Дочка? — удивился Легор и улыбнулся тоже, — А что ж я её здесь ни разу не видел?
— А чего ей тут среди этих разбойников пьяных делать? Она в задней половине дома с нянькой. Или во внутреннем дворе в куклы играет. А сюда ей ходить ни к чему…
— Понятно… Ну, пойду я, пройдусь. Извините, если что не так сказал, — приподнял шляпу Легор.
— Да ну, что вы! — улыбнулась Налина, — Не обращайте внимания. Какие пустяки. Хорошо погулять вам!
Ещё раз приподняв шляпу, мсье Легор отправился на очередную прогулку.
"Надо же, какой вежливый, — усмехнулась мысленно Налина, — а когда тех двоих тут из угла в угол гонял, думала, насмерть забьёт. И ведь даже шпагу свою вынимать не стал. Одними кулаками до полусмерти избил… А он ничего, симпатичный", — с чисто женской непоследовательностью вдруг подумала она и бросила короткий быстрый взгляд в сторону зеркала. Отвернулась. Потом вдруг фыркнула, досадуя на саму себя: "А чего такого-то!?", подошла к зеркалу и принялась откровенно себя разглядывать.
Из зеркала на неё смотрела совсем молодая (и не скажешь, что уже тридцать два!) женщина среднего роста. Плотно сбитая фигурка на стройных ножках с округлыми бёдрами и с небольшой крепкой грудью чем-то неуловимо напоминала статуэтку восточной танцовщицы.
"Талия, конечно, не осиная, — вздохнула она, — но тоже очень даже ничего!" Густая грива слегка вьющихся волос чёрной волной ложилась ниже плеч. Лицо со слегка выступающими скулами и загорелой кожей было гладким и состоящим, казалось, из очень мелких деталей: тонкие брови вразлёт, аккуратный миниатюрный прямой носик, маленький лёгкий подбородок. Чёрные глубокие глаза с лёгким восточным разрезом и густыми ресницами так и притягивали к себе, а красиво очерченные улыбчивые губы так и тянуло поцеловать.
Несмотря на трудную жизнь, перенесённые утраты и тридцатидвухлетний возраст, Налина была ещё очень красива и притягивала к себе взгляды многих мужчин.
"Чего уж греха таить, — мысленно вздохнула она, — святой затворницей я никогда не была. Но и до распутства никогда не опускалась. В нашем деле такого допускать никак нельзя. Не то быстро под себя подомнут". Придя к такой мысли, она вздохнула и быстро огляделась по сторонам: не видел ли кто, как она перед зеркалом крутится? После чего, вздохнув ещё раз, прошла на кухню.
На следующее утро их разговор продолжился.
На этот раз первой начала Налина:
— А можно вас спросить, мсье Легор? — обратилась она к постояльцу, когда тот насытился, — Вы вот у нас на острове, почитай, уже вторую неделю отдыхаете. А чтоб делами какими занимались, и не заметно. Вы только не подумайте! Я в ваши дела не лезу! Просто странно как-то… Вы как на отдых к нам приехали.
— Ничего странного, — улыбнулся в ответ Легор, — просто мне тут надо кое с кем поговорить. По делу. Да вот, непредвиденная задержка случилась. Поневоле приходиться бездельничать! — он помолчал немного, а потом добавил, — Хотя, вы знаете, в каком-то смысле я даже рад этой задержке! Давно я вот так не отдыхал… Чтоб ничего не делать, ни о чём не думать и ни за что не отвечать, — он вдруг осёкся, как-то странно посмотрел на хозяйку и задумчиво повторил, — М-да… давно я не отдыхал…
— Может быть, помочь чем-нибудь? — предложила Налина, — Я ведь тут почти всех знаю.
— Нет, благодарю вас, — улыбнулся Легор, — Просто пока ещё не всё готово для решения некоторых вопросов. Нужно немного подождать.
Потом поднялся из-за стола и, надевая шляпу, сказал:
— Ну, пойду, погуляю. Места у вас тут уж очень красивые, милая хозяюшка! Будь я художником, я бы здесь такие шедевры писал!
— А кто же вы? — задорно спросила Налина.
— Я? — он внимательно посмотрел на женщину и ровным голосом, чуть улыбаясь, сказал, — Буревестник. "Вольный странник" в обличии соловья, — и вышел из таверны.
"Хм… странный какой-то, — подумала Налина, — А впрочем, все мужчины немного странные".
Однажды утром, через пару дней после того, как прошёл Совет капитанов, мсье Легор спустился в барный зал с толстой связкой книг в руке. Подойдя к стойке, он положил книги перед собой и обратился к хозяйке:
— Дорогая Налина, у меня есть к вам небольшая просьба.
— Слушаю вас, мсье Легор, — отозвалась хозяйка.
— Видите ли, милая Налина, я сегодня уезжаю. Все свои дела здесь я завершил. Пора ехать. Так вот… у меня тут набралось немного книг. А в дороге они будут представлять для меня некоторую обузу. Я хотел бы оставить их у вас на временное хранение. А когда-нибудь, когда более — менее всё образуется, я их у вас заберу сам или пришлю за ними своего человека. Что вы мне на это скажете?
У Налины вдруг перехватило горло, в глазах защипало и, чтобы не выдать возникшего вдруг невесть откуда приступа волнения, она отвела глаза.
— Уже уезжаете? — тихо сказала она, только чтобы что-то сказать, — Так быстро… Надолго?
— Кто знает? — пожал плечами Легор, — В наше время никто ни за что поручиться не может. Так как на счёт книг?
— Конечно, оставляйте, мсье Легор. И… знаете что? Не присылайте вы за ними своего человека. А лучше… лучше приезжайте сами. Договорились?
Легор посмотрел на неё, улыбнулся и вдруг сказал:
— Налина, а хотите, я буду называть вас — Амазонка?
— Ну, ладно, — смутилась она, — называйте… А кто это — амазонки?
— А это были в древности такие очень красивые женщины-воительницы. Вы запомните? Амазонка!
— Я запомню, — улыбнулась Налина, — давайте ваши книги.
Она сняла связку со стойки и унесла куда-то за дверь. Когда она вернулась, Легор уже сидел на своём обычном месте за столиком у окна.