Наступало время дневной мессы: створки врат, украшенные росписью и янтарем, стали открываться. Люди хлынули внутрь пестрой лентой. В отличие от деревянных идолов Всеобъятель нуждался в защите каменных стен. Это давало злословящим личностям лишний повод всласть посмеяться над изнеженным заморским божеством.
Я впервые находился в храме Един-бога. Здесь не жгли травы и не танцевали вокруг костра. Служители новой религии основой своего учения считали порядок. Они требовали от последователей полного подчинения, а так же отказа от поклонения прочим богам.
Проходя мимо фресок, где столб света уничтожал морских тварей, я заметил свободную скамью. Сел прямо под одним из образов Един-бога.
Его называли по-разному: Всеобъятель, Белый перст, Покровитель Старых. У него было два лица: юношеское и старческое, с одним общим на двоих глазом. И мощный торс с раскинутыми в призывном жесте руками. Он был чем-то похож на Трояна. Последователей, впрочем, это сходство не смущало.
Перед центральной статуей, самой высокой из всех, встал жрец. Лысая голова, розовые одеяния, ритуальная чаша на поясе. Стандартный набор. Когда ритуал закончится, он потребует у каждого по капле крови − так здесь выражалось единение и любовь к собратьям. Свою я, конечно, давать не собирался.
− Суть природы в исключительности рода людского и его безоговорочного превосходства над прочими тварями. Только мы наделены святой энергией. Это сакральное знание объясняет, почему именно нам дано править на вверенных Всеобъятелем землях, − начал жрец мощным голосом, достигавшим самых дальних уголков храма. − Да не поставим же богомерзкие сущности с нами в один ряд. Отринем их, и власть их, и плоть.
− Отринем, − хором повторили посвященные.
− Долг человека − прожить чистую жизнь и возродиться вновь, в новом обличии и с новой памятью. Безбожные нелюди и их потомки лишены подобной чести. Но мы не видим низости их! Позабыты советы предков! Как давно вы вспоминали о важности самоотречения? Связывались ли с домовыми сущностями, просили ли их помощи? То страшный грех! Не дозволено чистым детям водить дружбу с порождениями тлетворных отцов!
Эге, а слухи оказались верны − слуги Един-бога, действительно, терпеть не могут иные расы.
С самого первого появления в Славии они пытались разрушить союз, заключенный Шестью повелителями: союз людей, оборотней, вилл, жителей подземного царства, домовников и водяных духов. Поговаривали даже о шантаже княжеской семьи.
Я почувствовал себя немного неуютно. Славия оставалась последним место, где нежить пока могла жить без страха. За океаном их полностью истребили. Вот и рисунки на стенах сплошь об уничтожении иных существ.
− Вспомните, что они принесли вам. Суеверия! Страх! Разобщенность! Мы двигаемся к абсолютному хаосу. Среди ваших близких остаются те, кто верит в колдовство и порчу, противопоставляя их силе человеческого ума. Именно наш разум сотворил города, орудия труда и искусство. Он, а не какой-нибудь дух, превратил груду камней и досок в этот прекрасный храм. Так должны ли мы поддаться искушению щелкнуть пальцами, чтобы получить дворец, вместо того чтобы начать творить его своими руками?
Я тихонько хмыкнул. Единицы могли позволить себе построить дворец, от желания тут ничего не зависело. А уж про дом бога и вовсе следовало молчать. Поговаривали, что деньги на постройку святилищ жрецы привезли с собой, зная, что здесь никто им ничего не даст.
Но, как и всякая продуманная ложь, эта содержала в себе зерно истины. Малые народцы действительно не привыкли к труду. У них не было своего языка, и они не стремились менять мир под себя, обходясь тем, что им подбрасывало щедрое соседство с людьми.
Жрец продолжал, и речь его становилась злее:
− Ведь именно этого жаждут богомерзкие сущности. Они ждут, что вы бросите правое дело ради легкой наживы. Но никто из них не способен созидать. Лишь мы, люди, мы − единственные, кто создан с частицей любви Всеобъятеля!
Утратив интерес к мессе, я сосредоточился на мыслях о сегодняшнем вечере. Мне предстояло поехать в старую часть города и встретиться лицом к лицу с затаившимся там ужасом. Неважно, будет он трехрогим или нет. Я должен это сделать. Перед главной целью не помешает набраться опыта и проверить полученные знания на практике.