Однако Штром, похоже, очень доволен тем, что происходит в Компании.
— Ну, Штром-то даром времени не теряет. — Рик уселся на скамье, поболтал ногами, как бы пробуя их на работоспособность, потом добавил: —Возьми-ка бинты, крошка, и покрепче обмотай мне руки.
Кира попробовала, было протестовать, но Рик так взглянул на нее, что она умолкла на полуслове и принялась за работу.
— Ты понимаешь, нам нельзя тянуть резину. — Рик говорил это, скорее для себя, чем для девушки. — Если вдруг вспыхнет стихийное восстание, то уже поздно будет что-либо менять! Надо все подготовить заранее. Я уже придумал план действий. Если все пойдет так, как я задумал, то мы обязательно победим. Я в этом не сомневаюсь.
Камень, прикрывающий выход из подземного хода, бесшумно повернулся, и Рик с девушкой оказались на самом краю небольшой запущенной площади. Оттуда вдоль городской стены тянулась узкая тропинка. Она была сплошь захламлена и загажена нечистотами. Отовсюду слышалась возня и повизгивание ночных городских паразитов. Но Рику это было на руку: он не хотел раньше времени выдавать свое присутствие. Сначала он своими глазами посмотрит на то, что рассказала ему Кира, а уж потом попытается что-то предпринять.
Кира слетала на разведку, а вернувшись, сообщила, что на Базарной площади, центральной в воровском квартале, собралась огромная толпа. В нее вливаются марсиане из респектабельных кварталов.
— Не ходи туда! — шептала Кира, широко раскрыв и без того огромные глаза и держа Рика за локоть. — Они же тебя просто убьют! Их переполняет ненависть к землянам. Как только они заметят тебя, сразу разорвут на куски!
В ответ Рик только усмехнулся, но в этой усмешке не было ни веселья, ни благодушия.
— Веди меня туда, — коротко приказал он. Кира понуро пошла впереди, крылья у нее
повисли, и их кончики волочились по камням. Она вела Рика узкими извилистыми улочками между дряхлых и грязных домов. Повсюду царили тлен и разрушение. Вокруг не было ни души, все жители будто исчезли, о их существовании говорили только вывешенные кое-где на палках простыни, напоминавшие капитуляционные флаги, да непереносимая вонь помоек.
Фобос спрятался за горизонтом, а Деймос висел на краю неба так низко, что казалось, он вот-вот зацепится краем за одну из башен древнего города. Наконец путники услышали рев толпы, который с каждым их шагом становился все громче и громче. Рик прислушался и с разочарованием понял, что в реве преобладают совсем не те чувства, на которые он надеялся. Вместо боевых кличей преобладали похоронные причитания и жалобные сетования.
Но вот уже и конец тропинки… Крик тысячи глоток ударил по ушам. Перед Риком и Кирой в колеблющемся свете множества факелов открылась широкая квадратная площадь, запруженная народом, окруженная приземистыми,
неказистыми домами. Марсиане были не только на площади: они десятками высовывались из окон домов, гроздьями висели на балконах и водосточных трубах. Жители древней столицы были везде, где удавалось найти место, чтобы поставить хотя бы одну ногу.
Толпа в едином порыве вдруг взорвалась призывным воплем и так же внезапно стихла. До Рика донесся голос оратора, пронзительный и полный горя, словно труба горниста на кладбище или на поле проигранной битвы.
Рик заработал локтями, стараясь пробить себе дорогу поближе к оратору. Но на его бесцеремонные толчки никто не обращал внимания, все взоры были прикованы к выступавшему, который стоял на помосте в середине площади.
Наконец перед глазами Рика появился и сам помост с оратором. Это было грубое дощатое сооружение, увенчанное виселицей. Очевидно, здесь население воровского квартала вершило свое собственное правосудие. Вот под этой виселицей и стоял оратор. Это был щупленький, костлявый марсианин, облаченный в некое подобие мундира, который очень давно видел лучшие времена и, похоже, изначально был расшит золотом. Лицо оратора, испещренное множеством шрамов, было искажено ненавистью, в паузах рот оскаливался кривыми черными зубами, глаза пылали демоническим огнем.
— Мне не надо напоминать, зачем мы все здесь собрались, — даже не кричал, а визжал он. — И мне не надо описывать вам, какое злодейство было совершено в нашем древнем и славном городе! И все мы с глубокой скорбью осознали, что
вожди, которые могли принести нам избавление от чужеземного ига, теперь мертвы… Но скажу больше: мертв и наш совсем еще юный король!
Оратор сделал продуманную долгую паузу, чтобы толпа успела понять смысл его слов и с ненавистью откликнуться на известие.
— И теперь, — продолжил оратор, — даже грудной младенец знает, куда нас толкают! Перед нами лежит только один путь! Нам просто не оставили другого выбора!
На этом месте его снова прервал вопль тысячи возмущенных глоток. Рик не мог разобрать слов, но смысл был понятен и так: «Кровь за кровь!»
— Да, у них есть мощное оружие, — не унимался оратор. — Они трусливо прячутся за своими крепостными стенами. Они сильны! Но это им не поможет! Нет! Они не в силах нас остановить! И пусть нам не снести головы! Мы готовы погибнуть! Но прежде, чем мы испустим последний вздох, прежде, чем мы издадим последний крик, мы сотрем с лица нашей планеты всю нечисть, имя которой — земляне и их Компания! Им не место на нашей древней планете! Мы их сюда не звали, они пришли сами, и ответственность за это лежит на них, а не на нас!
На мгновение установилось затишье, то жуткое затишье, которое обычно предвещает ураган. Вот в этот-то момент над площадью и раздался голос Рика:
— Постойте, ребята!
Оратор на помосте оглядел толпу, стараясь обнаружить того, кто посмел ему перечить. И вдруг глаза его расширились, он с каким-то неестественным всхлипыванием втянул воздух и простер руки к небу, призывая к тишине. От помоста по толпе, как круги от брошенного в воду камня, поползло безмолвие, которое очень быстро достигло домов. Теперь стал слышен даже треск факелов, освещавших это сборище. Все застыли, ожидая, что скажет оратор.
А Рик спокойно поднимался на помост. Он изо всех сил старался, чтобы его шаг был твердым и не выдавал хромоту еще не заживших до конца ног. На нем была пурпурная мантия, на груди которой сверкал изумруд с изображением двух лун этого мира. Рик взошел на платформу, i стал под качающейся веревкой виселицы, одним движением расстегнул застежку и сбросил с себя мантию.
Какое-то мгновение продолжалась тишина, потом по площади в едином порыве прокатилось многотысячное «Ух!», и тишина снова воцарилась над толпой. Казалось, теперь прекратился даже треск факелов.
А Рик стоял неподвижно, наслаждаясь впечатлением, которое он произвел на это сборище. Рельефные мышцы его обнаженного торса бугрились, перехваченные военной перевязью, а на шее темнел, отполированный прежними владельцами и временем, Обруч Власти — символ правителей Руха. Этот символ говорил, что перед марсианами стоит их новый правитель, но если обратиться к канонам, то человек с Земли никак не мог здесь быть правителем.
Глаза оратора-марсианина, который только что пытался увлечь за собой народ, чуть не вылезли из орбит.
— Кто ты такой?.. — только и смог прохрипеть он.
Рик выдержал паузу и ответил, не повышая голоса, но его слова, как волна электрошока, прокатились по всей площади.
— Меня зовут Ричард Гунн Укхардт. И, согласно пророчеству, теперь я ваш вождь.
По толпе прокатился стон. Стон зверя, почуявшего кровавую добычу.
Глава воровской шайки поднял руки и воскликнул:
— Постой! Постой-ка! — он подошел к Рику, теперь его правая рука лежала на рукоятке кинжала, который висел в ножнах у него на поясе. — Ты лучше расскажи нам, землянин, где сумел украсть Обруч Власти?
— Этот Обруч на мою шею надели руки Бей-даха сразу после того, как был убит ваш король Харал. Я не украл Обруч. Для того чтобы украсть его, надо знать секрет замка. А кто-нибудь из вас знает этот секрет? Нет? Тогда вы должны поверить мне.