— Не оставил, Ария. Разве ты не видишь то, как он смотрит на тебя?
— Не вижу.
— Потому что не хочешь этого видеть. Если увидишь, ваша дружба закончится.
— Возможно. Я не хочу больше никого терять. Так что, пожалуйста, не делай Зейна проблемой в наших отношениях. Он этого не заслуживает. Наши с тобой отношения давно переросли времена, когда ругаются из-за ревности и третьих людей. Мы с тобой не такие, прошу. Я доверяю тебе и хочу от тебя того же. Я знаю своё место в твоей жизни и ничто не переубедит меня в этом. Ты тоже знай.
Немного помолчав и обдумав мои слова, он крепко обнимает меня.
— Ты права. Хорошо. Закроем эти темы.
— Хорошо. У меня есть одна идея.
Мы с Юсефом решаем пойти на ужин полностью в белом. Сделав несколько покупок и собравшись, мы идём к бабушке.
— Милая, все уже здесь. Твой друг Зейн тоже пришёл, ты где ходишь? — говорит бабушка, открыв дверь.
— Мне просто нужно было решить пару дел, — отвечаю я, затем смотрю на Юсефа и даю ему сигнал о том, что он может подойти. — Бабушка, это Юсеф, — представляю его я, взяв его за руку.
Взгляд бабушки не описать словами. Она смотрит на Юсефа так, словно впервые в жизни увидела радугу после дождя.
— Бабушка, Юсеф мой…
— Я поняла, милая, — перебивает она меня.
Она обнимает Юсефа.
— Добро пожаловать в мою семью, сынок.
От её слов растрогалась и я, и она сама. Юсеф обнял её в ответ, затем поцеловал её руку в знак уважения.
— Спасибо, госпожа Митра.
— Можешь называть меня бабушкой. Проходите.
Стол шикарно накрыт и забит различными иранскими и турецкими вкусностями. Все о чём-то разговаривают, узнают друг друга ближе и смеются. Я смотрю на каждого, кто здесь сидит, и чувствую себя очень счастливой.
— Я попросил Эмель принести нам тех самых булочек. Она уже внизу ждёт, пойду заберу, — говорит бабушке дядя Акиф.
— Какие булочки, дядя? — спрашиваю я.
— Те, что Эмель готовит в пекарне. Помнишь, мы ходили туда?
— Точно, но я их не пробовала.
— Господин Акиф их так расхвалил, что мне стало уж слишком интересно, — говорит бабушка, смеясь.
— А пусть Эмель тоже к нам присоединится, — предлагаю я.
— Хорошая идея, — отвечает дядя Акиф.
Я спускаюсь за ней вместе с ним, чтобы лично её пригласить.
— Эмель!
— Ария, привет. С днём рождения!
Мы обнимаемся.
— Пойдём к нам.
— В смысле? — спрашивает она и смотрит то на меня, то на дядю.
— В прямом. Я так суетилась сегодня, что совсем забыла тебя пригласить. Прошу, не обижай меня. Я правда хочу, чтобы ты тоже с нами была. Заодно познакомлю тебя со всеми.
— Пойдём, дочка, — просит дядя.
Она мило улыбается нам и кивает. Мы поднимаемся домой, и по ней видно, что она немного стесняется.
— Ария, а кто там внутри? — тихо спрашивает она.
— Ох, там много, кто есть. Пойдём лучше познакомлю сразу. Не стесняйся.
Мы проходим в гостиную, и я знакомлю всех с Эмель.
— И, наконец, Эрай, сын тёти Берен.
Они протягивают друг другу руки, но при этом ни на секунду не отрывают друг от друга глаз.
— У тебя очень красивые глаза, — делает ей комплимент Эрай, словно забыв, что вокруг него кто-то есть.
— Кхе-кхе, — пытаюсь вернуть его на землю я.
— То есть, да. Рад знакомству, — неловко говорит он.
Эмель застенчиво пожимает ему руку, и все возвращаются к ужину.
На самом деле я немного удивлена, потому что никогда не видела, чтобы Эрай засматривался на девушек. Но на Эмель он смотрел так, что слов не надо, всё и так понятно. Это начало большой истории любви? Посмотрим…
После ужина мы убираем всё со стола, чтобы приступить к десерту. Говоря, «мы», я имею ввиду абсолютно всех. Бабушке было неудобно, когда мужчины начали нам помогать, но они дружно начали отстаивать свою точку зрения и говорить, что это не только женское дело, мужчины тоже должны участвовать.
Так приятно видеть, что мужчины нашего времени, а тем более восточные мужчины, придерживаются совершенно другого мнения о значимости женщин. Они перестали видеть нас в качестве поваров, уборщиц, служанок, да и просто как вещь. Они поняли, что у нас тоже есть право на голос, свободу, на жизнь в целом. Жаль, что ещё не все это поняли, конечно, но надеюсь, что увижу то время, когда это поймут все.
Бабушка приготовила мне праздничный торт с надписью: «Твой волшебный 21 год жизни». Я молча посмотрела на неё, а она в ответ прошептала: «Я знаю». Наше с мамой волшебное число… Прежде, чем задуть свечи, я пожелала, чтобы все мои родные были счастливы и здоровы. Не знаю ничего, что могло бы быть важнее этого.