— А что мне ещё делать, бабушка? — еле говорю я, горько плача. — Я даже не знаю, хочу ли я своего ребёнка! Я всегда хотела подарить семью детям, у которых её нет. О своих детях я хотела подумать позже.
— Но почему? Свои дети — это тоже прекрасно.
— Как в такой мир можно приводить детей? Здесь же столько плохого, как я могу обрекать собственного ребёнка на жизнь в таком мире?
— Я понимаю, что ты пережила много плохого, милая, как и я, как и твоя мама. Но подумай обо всём хорошем, что с тобой случалось и о том, что ещё случится в будущем. Жизнь не может быть только чёрной или только белой, в ней много цветов, и это делает её прекрасной. Мы должны принимать её как любимого человека, со всем хорошим и плохим.
Она права, как и всегда, я тоже так думаю. Но, видимо, из-за всего происходящего я просто не могу разумно мыслить.
— А что, если… Что, если Юсеф…
— Даже не думай об этом. Думай о хорошем, чтобы оно случилось. Представь, как Юсеф обрадуется этой новости. Подумай о моменте, когда вы вместе впервые возьмёте на руки своего малыша. Пусть мысли об этом и надежда на лучшее придадут тебе сил.
Впервые за долгое время я улыбаюсь.
— Я беременна… Бабушка, у меня будет ребёнок! У меня будет ребёнок!
Слёзы счастья накрыли нас с бабушкой. Минут 10 мы плакали, сидя в обнимку на этой больничной койке. Позже бабушка принесла мне чечевичный суп и накормила, не дав мне покушать самой. Сказала, что хочет поухаживать за мной, чтобы такой момент у нас тоже был.
И тут я подумала о том, что для меня некоторые моменты не имеют особого значения, а для неё — это важная часть жизни, которую она хочет заполнить. Каждый момент с нашими любимыми должен быть значимым. Мы всегда должны пополнять копилку наших воспоминаний друг с другом. Ведь кто знает, что будет завтра? И будет ли оно вообще?
Мы с бабушкой решили пока никому говорить о том, что мы с Юсефом ждём малыша. Я хочу сначала сообщить об этом Юсефу.
Стоя и склонив голову на окно палаты, в которой он лежит, я смотрю на него в ожидании чуда. Мысль о том, что я могу потерять, стала казаться нереальной. Он же не может уйти, оставив нас с малышом одних. Жизнь ведь не может быть настолько жестокой. Ведь так?
Врачи начали забегать в его палату один за другим. Что-то происходит, но я ничего не понимаю. Я ищу кого-то, чтобы узнать, но даже главный врач Юсефа — доктор Ямин находится внутри палаты. Я прошу бабушку срочно позвонить дяде Давиду и отцу Юсефа, а сама не отрываю глаз от палаты. Все стоят над ним и что-то делают, выражения их лиц слишком сосредоточенные. Однако, заметив улыбку доктора Ямина, я начинаю улыбаться, и моё волнение растёт. Новость будет хорошей, я это чувствую!
Не сумев сдержаться, я начинаю прыгать от радости, плакать от счастья и без остановки говорить «спасибо», увидев, что Юсеф очнулся и открыл глаза!
Мы с бабушкой обнимаемся, и она тоже не сдерживает своих слёз радости. Кажется, за последнее время мы обе выплакали целый океан.
— Срочно надо сообщить об этом вашим друзьям. Они бедные тоже переживают.
— Бабушка, позвони ты, пожалуйста. Я даже не знаю, где мой телефон, а их контакты у тебя есть.
— Да, конечно. Ты не отходи от Юсефа, я сейчас подойду.
Она отходит, а я продолжаю стоять возле окна в режиме ожидания.
Врачи покидают палату, рядом с Юсефом остаётся только доктор Ямин и что-то ему говорит. Внезапно Юсеф поворачивает голову и замечает меня. Он еле поднимает руку и машет мне, улыбаясь. Я машу ему в ответ.
Господи! Я уже думала, что больше никогда не смогу ощутить на себе его взгляд!
Наконец, доктор Ямин выходит из палаты и подходит ко мне.
— Дочка, он хочет тебя увидеть. Как обычно, нужно сначала надеть халат, маску, шапочку и перчатки, а потом заходи. Но ненадолго, потому что он ещё очень слаб. Нельзя его утомлять. Хорошо?
— Конечно! Спасибо вам большое! — не сдержавшись, я обнимаю доктора и благодарю его ещё несколько раз.
— Пожалуйста, дочка. Я буду продолжать делать всё, что в моих силах. А ты не переставай верить в чудеса.
Я быстро бегу за халатом и остальными вещами, моментально их надеваю и бегу в палату Юсефа.
Тихонько открыв дверь его палаты, я подхожу к нему.
— Любимый? — говорю я сквозь слёзы, нежно прикасаясь к его лицу.
— Ария…, — произносит он очень уставшим и хриплым голосом.
Видеть его в таком состоянии очень больно. Никому в мире не пожелаю видеть любимого человека таким бессильным и страдающим от боли.
— Любимый мой… Как ты себя чувствуешь?
— Я в порядке. Прости меня, — его глаза наполняются.