Ах, как я ненавидела эти чёртовы цирки.
Тем не менее, у меня не оставалось никакого другого выбора, кроме как принять правила бессовестной игры своей отчаявшейся матери. Хотя, признаюсь, ещё позавчера, проснувшись утром и осознав, что вся эта нелепица с балом мне не приснилась, я первым делом отыскала Гилана и потребовала как можно скорее вывезти меня из Дирлтона. Попытки успехом не увенчались — он оказался предан матери, как гвардеец монархии. Это было ожидаемо. Как и её выпад с маскарадом. Сценарий был написан давно, и я должна была честно играть свою роль: быть кокетливой и милой, вести светские беседы и производить на неженатых мужчин впечатление идеальной будущей супруги. Что ж, это именно то, чем я собиралась заниматься на протяжении всего сегодняшнего вечера. Однако разве в цирке не случалось ничего из ряда вон выходящего? Например, медведь мог сорвать с себя цепи и, может быть, не разорвать в клочья всех, кто попадёт под его свирепый взгляд, но точно цапнуть на память и оставить пару шрамов после встречи с собой.
Я критично оглядела свое отражение в зеркале и улыбнулась: этот вечер вне всяких сомнений пройдёт так, как захочу этого я.
— Мне совсем не нравится то, что ты затеваешь.
Голос Шарлотт, стоящей за моей спиной, заставил меня обернуться. Она испуганно и смущённо уставилась на мой наряд. Неловкую тишину нарушала лишь льющаяся из граммофона внизу музыка. Гости ещё не начали прибывать, но мы обе знали, что Розалинда уже выхаживает по холлу, растягивая губы в улыбке, пытаясь изобразить вежливость и гостеприимность и без конца репетируя приветствия. Казалось, даже сквозь опьяняющее звучание саксофона Коулмена Хокинса пробивался нервный стук её каблуков. Однако думать о своей матери сейчас мне вовсе не хотелось — я вернула все внимание к старшей сестре. Сегодня Лотти выглядела просто превосходно в своём алом платье из парчи, с низким французским пучком и роскошной венецианской маской, закрывающей половину её лица. Она была олицетворением истинной красоты и непорочности, незамужней, но с занятым сердцем, в то время как я могла отпугнуть любого, кто осмелился бы заговорить со мной. Во всяком случае, мне оставалось на это надеяться — едва ли средь приглашённых матерью неженок найдётся смельчак, готовый отыскать на меня управу. Их смелость начнётся и закончится на единственном танце, который я им позволю.
Улыбнувшись своим мыслям, я метнула взгляд в сторону двери и настенных часов над ней. Уже почти восемь, нам пора спускаться и встречать гостей — где же мисс Синклер? Я неодобрительно покачала головой и вновь посмотрела на Шарлотт.
— Ты знаешь, что я затеваю?
— Я догадываюсь! — сестра всплеснула руками. — Только посмотри на свой наряд! Признайся, что ты сделала с платьем, которое тебе подарила мама?
— О, ради Бога, забудь о её платье. Мой наряд мне нравится куда больше. К тому же, образ ещё не завершён… осталась последняя деталь.
Шарлотт широко распахнула глаза, что выглядело весьма комично в содружестве с её маской.
— Последняя деталь? Какая… какая тут ещё может быть деталь? Послушай, Эйла, мне кажется, ты перебарщиваешь.
И пусть в голосе сестры не прозвучало и намёка на упрёк, я всё же оскорбилась.
— Просто маленькое дополнение, или ты видишь на мне маску? — мы одновременно отвели друг от друга взгляды. — Более того, этот наряд едва ли поможет мне добиться должного успеха — так, маленькая шалость, чтобы позлить Розалинду.
— Значит, я всё же права, и ты решила отвадить от себя женихов, пустив в ход тяжёлую артиллерию в виде своего непростого характера?
— Ну, разумеется! — я едва сдержалась, чтобы не щёлкнуть сестру по носу. Иногда мне приходилось напоминать себе, кто из нас старше. — Разве мой дражайший будущий супруг не имеет право знать, с кем ему жить до конца своих дней?
Лотти потупила взгляд.
— Я не понимаю… так ты всё-таки согласна принять чьи-нибудь ухаживания на этом маскараде?