Мысли уткнулись в глухую стену. Огненные острия обрадовано выскочили из темных углов, впиваясь в нервные узлы. Мир распался на тонкие шелестящие пластины.
«Не нужно, не сейчас!»
В глазах прояснилось. Я снова стою на четвереньках. В лицо смотрит красный стеклянный клык.
«Отлично, чуть сам себя не убил!»
Встав, уже третий раз отряхиваюсь.
У подножия холма в исполинской борозде - россыпь многометровых кубиков. Справа огромный металлический конус, смятый, рваный, все еще дымится. Это он вспахал борозду, взрезав сразу несколько холмов.
«Головной метеоритный щит. Судя по… стоп! Не думать! Потом».
Слева, далеко за холмом со срезанной вершиной поднимается в небо густой столб жирного сизого дыма.
«Горит. Все верно, там же реакторный отсек и ускорители. Это опасно… чем?»
На этот раз удалось погасить мысли, прежде чем они коснулись границы забвения. Но тревога по поводу дымного столба и двигательной установки продолжала ворочаться на дне сознания.
«Значит, в ту сторону пока ходить не стоит».
Серые и коричневые коробки отсеков, сорванные с центральной балки, сгрудились на дне рва, утонув в рыхлой пыли. Ободранный хребет корабля изогнулся дугой, поднявшись над обломками причудливой аркой. С ребер свисают лохмотья коммуникаций и обшивки. Там что-то брызжет, искрится и дымится, но не так угрожающе, как за холмом.
Часть отсеков смята, углы и ребра шпангоутов прошли сквозь обшивку, превратив стены в рваные тряпки. Видны выпавшие контейнеры, механизмы и темные влажные пятна на грунте.
Модуль, из которого тянется цепочка моих следов, практически цел и лежит недалеко от зонтика метеоритного щита. Сверху виден желтый круг на крыше с большой цифрой три.
«Третий отсек. Офицерский, автономный с… чем? Не думать!»
Стена пустоты за пределами недавней памяти упорно не желала исчезать.
Сколько я ни вглядывался, ничего живого поблизости найти не удалось.
«В других отсеках не было людей? Или никто не выжил?»
Солнце жгло голову, шею и кисти рук. Я поднял воротник куртки, прикоснулся к волосам. Они были горячими.
«Нужно прикрыть голову!»
В боковом кармане несколько пакетов. Вытащил все и сразу нашел нужный по изображению на упаковке. Вскрыл, развернул, плоская и невесомая тряпочка вспухла и превратилась в солидный головной убор. Серый форменный берет прикрыл макушку.
«Так намного лучше. Интересно, там за холмом то же самое? Потом узнаю, сначала найдем людей. Две капсулы были пусты, значит, еще кто-то я выжил. Только куда они ушли? Должны остаться следы!
Точно, нужно искать следы! Почему не подумал раньше!»
Вскочив, бросаюсь вниз, к недавно покинутому отсеку. Мышцы уже почти не болят, но слабость отступать не желает. И дышать трудно.
«Недостаток кислорода! Грудь жмет, и пульс… нужно узнать, какой здесь состав…»
Я снова влез на запрещенную территорию, и мгновенный укол боли напомнил о границе дозволенного.
Перелезть через земляной вал со стороны холма было несравнимо легче. Я скатился вниз в облаке пыли, закашлялся, чихнул и принялся отряхиваться. Пришлось ждать, пока рассеются бурые клубы. Воздух был практически неподвижен.
«А ведь после падения такой громады были тучи пыли. Раз их не мог унести ветер, значит, они давно осели. Сколько же времени прошло?»
Под люком виднелся отпечаток моего тела во весь рост, рядом еще один, смазанный. Видимо, тот, кто выпал из люка до меня, сжался в комок. Дальше оттиски босых ног. В пыли вокруг них шарики, внутри голубое желе.
«Криогель! Он не стер гель и не оделся. А детоксикацию? Он прошел или нет? Все иньекторы на месте. Почему же он ушел голым? И куда?»
Судя по следам, мой предшественник стоял на четвереньках, потом поднялся, прошел влево, придерживаясь за стену контейнера. Вот и силуэт влажной ладони с бурыми разводами. Потом он повернул, пошел назад и ушел за угол контейнера. Позвать? Может, не успел уйти далеко?»
Я хотел крикнуть, набрал в грудь воздуха, но мышцы гортани отказались повиноваться, и из глотки вырвался только тихий сип.
«Немой! Неужели я всегда был немым! Нет, не может быть! Я же помню, что…»
Наказание последовало сразу, накатив мощной волной, сбив с ног, парализовав мышцы, окунув мозг в расплавленный свинец. На этот раз я подошел совсем близко к запретному.
Боль не хотела уходить сразу. Она цеплялась за каждый нерв, за каждую клетку. Пришлось сначала сесть, привалиться к стене отсека, впитывая успокаивающую прохладу металла.