— Что вы ему такого сказали? — нахмурившись, спросил Панэ.
— Правду, капитан, — выдавила из себя Элеонора. — Всю правду.
— Ох! — сказал Панэ. — Вы правы, нам надо поговорить. — Он оглядел комнату. — Киру, обратно на пост. Остальные...
Он взглянул на дверь и вздрогнул от скрежета стали о камень. Роджер любил свой меч, и если уж он принялся рубить им каменные стены, значит, ярость его действительно не знала границ.
— Остальным — спать, — сказал он наконец и, кивком предложив О'Кейси следовать за ним, вышел.
ГЛАВА 52
Следующий день прошел тихо, особенно в гостевых апартаментах.
Роджер заперся в своей комнате и даже не встал, когда ему принесли завтрак из ячмериса и овощей. Еда больше не была приправлена той противной травой, от которой некуда было деться на праздничном обеде, но чудовищный привкус оставался во рту постоянно. В предыдущие дни это не мешало Роджеру принимать пищу, однако сегодня он не пошевелился.
Через час принца навестил Панэ, чтобы удостовериться, что все в порядке. Роджер лежал на кровати, прикрыв лицо рукой, посреди раскиданных вещей и переломанной мебели. Услышав шаги, принц взглянул на капитана и отвернулся. На лице его было написано такое невыносимое страдание, что Панэ лишь покачал головой и молча закрыл за собой дверь.
По пути в казармы капитан обратил внимание, что бойцы ведут себя в целом спокойно, но постоянно перешептываются, тем самым лишний раз подтверждая незыблемую истину, что слухи распространяются быстрее света без помощи всяких сверхсекретных хитрых устройств, которые только-только разрабатываются.
— Я слышал, он назвал императрицу шлюхой! — воскликнул Сент-Джон-Эс.
— Только сукой, — возразил Сент-Джон-Эм. Старшему близнецу частенько приходилось сдерживать не в меру расходившегося младшего брата. — Тихо.
— Сукой, — подтвердила Косутич, как всегда появившаяся словно из-под земли. — А если точнее, лживой, бессердечной, параноидальной сукой. Но заметьте, — добавила она, — он обращался к императрице как к своей матери, а не как императрице. Это большая разница.
— Как это? — не понял Сент-Джон-Эс. — Разве это не один и тот же человек?
— Разумеется, один и тот же, — ответила сержант-майор. — Но назвать сукой императрицу — это предательство, а обозвать собственную мать — это... это просто свинство по отношению к своей матери. — Косутич поглядела на близнецов. — Кто-нибудь из вас когда-нибудь ссорился с матерью?
— Ну... — сказал Сент-Джон-Эс.
— Он, когда разозлится, всегда называет ее чертовой чистюлей, — ухмыльнулся Сент-Джон-Эм.
— Да брось ты, — возразил Сент-Джон-Эс.
— Точно, Марк. Не в лицо, конечно!
— Ставим точку, — продолжала Косутич, дождавшись, когда разгорячившиеся братья наконец успокоились. — Принц был жутко разозлен на свою мать. Повторяю, на мать, а не на императрицу Александру.
— Но почему, почему? — растерянно спросил Сент-Джон-Эс. — Ее величество далеко отсюда, как на нее можно внезапно разозлиться? Я же не злюсь на мать, мне для этого надо вернуться на Новую Мисс — если, конечно, она еще там...
— Ты буквально на днях злился на нее — за то, что родила близнецов, — сказал хитрый Сент-Джон-Эм.
— Да, но у принца нет близнеца... — пожал плечами Сент-Джон-Эс. — Или есть? Не, мы бы знали, правда?
Косутич с большим трудом задавила улыбку. Она знала, отчего собачатся братья, часто поминая свою матушку. Оба были прекрасные солдаты, оба обладали каким-то добермановским инстинктом самосохранения. Но младшему нельзя было брить голову...
— У принца нет близнеца, — сказала Косутич. — Но вчера ему рассказали кое-что о давних действиях его матери, и это его очень расстроило.
— А что именно?
— Это касается его и его матери. И он хочет с ней поговорить. А наша забота — сделать так, чтобы этот разговор мог состояться.
— О'кей, сержант-майор! — отсалютовал Сент-Джон-Эм. — Разрешите идти?
— Идите. И передайте всем: то, что случилось вчера, касается только Роджера и его матери. Наша задача — довезти принца живым до дома, чтобы он наедине мог спросить мать, почему она такая лживая, бессердечная, параноидальная сука.
Роджер молча вышел из своей комнаты, когда обед уже близился к завершению. Перед этим какое-то время слышались звуки, как будто что-то передвигают. Принц появился с грудой обломков в руках. Сложив их под стеной, он обернулся к Панэ.
— Что в роте? — спросил он холодно.
— Нормально, — ответил капитан. Он сидел на подушке и что-то печатал в планшете, поглядывая на принца. — Ребята немного потренировались с новым оружием и сейчас ждут лишь команды к выступлению. — Панэ запнулся, затем продолжил: — Многие слышали, что происходило вчера у вас в комнате. Старшему сержанту пришлось целый день опровергать дурацкие сплетни.