— Нет!!! — одновременно гаркнули Панэ и Элеонора. Трудно было решить, кто из них завелся сильнее. Они посмотрели друг на друга, затем на принца, зажатого между ними, — этаких два сторожевых льва у ворот. О'Кейси наклонилась вперед и даже ухитрилась заглянуть Роджеру в глаза — хотя он не отводил взгляда от Красницкого, сидевшего напротив.
— Нет! — безапелляционно повторила она.
— Почему нет? — жалобно взвыл Родж — и его передернуло от мерзкого звука собственного голоса. — Я могу нести нагрузку, равную моему весу.
— Слишком опасно, — отрубила О'Кейси. — И вообще это идиотская идея.
— Если дело дойдет до рукопашной, ваше высочество, я не вправе заставлять моих подчиненных тратить время на охрану вашей персоны.
Моих подчиненных, — раздраженно поправил Роджер. Он ненавидел эту манеру говорить, но по-другому у него не получалось. — Моих, капитан. Я — командир батальона. А вы — только роты Б. И в силу этого мне подчиняетесь.
Он пригладил волосы, поправил парочку своенравных прядей. Панэ стиснул зубы и буквально окаменел.
— Так точно, ваше высочество. — Он откинулся на спинку кресла, скрестил руки на груди и уставился в пустоту. — Какие будут приказания, сэр?
Роджер, который уже открыл рот, собираясь и дальше отстаивать свои права, настолько ошалел от отсутствия сопротивления, что так и замер с отвисшей челюстью. Он понятия не имел, какие приказы нужно отдавать — да и не хотел он ничего приказывать. Он желал одного: чтобы эти люди начали обращаться с ним как со взрослым человеком — между прочим, командиром того самого батальона, в который входила их рота! — а не с хрупким и ценным грузом. Но внезапно он вспомнил безымянного солдата в повседневном мундире морской пехоты, не дающем никакой защиты от вакуума, морпеха, который одел своего принца в скафандр, закрыл своим телом и оставался с ним, зная, что в любой момент может наступить разгерметизация корабля. Роджер понял, что обязан самостоятельно выкарабкаться из угла, в который только что сам же себя загнал. Так о чем сейчас говорили? Он обратился к памяти зуммера. Его имплант всегда сохранял запись последних 60 секунд текущего разговора — что не раз выручало принца и в школе, и на светских раутах. Отыскав нужное место, Роджер испытал непередаваемое облегчение.
— Ну что ж, капитан, я думаю, пока пехотинцы занимаются катерами, мы с вами должны разработать план операции. Составить список участников, определить боевое развертывание...
Он покосился на Элеонору, но та смотрела строго в стол — как и смущенные флотские офицеры, сидящие напротив.
— Вы хотите что-то добавить, капитан Красницкий?
— Нет, ваше высочество, — ответил Красницкий. — Я совершенно с вами согласен.
— Очень хорошо, — сказал принц. — Тогда займемся делом.
Красницкий посмотрел на Панэ, Панэ кивнул. На этом совещание и закончилось.
ГЛАВА 6
— Принцу Роджеру — на капитанский мостик! Принцу Роджеру — на капитанский мостик!
Объявление по интеркому, сопровождаемое звуковым импульсом импланта, застало Роджера в самый неподходящий момент. Он наконец-то занялся подгонкой скафандра под индивидуальные параметры, а это процесс нелегкий и трудоемкий.
Принц все-таки добился своего — хотя не обошлось без жарких споров. Ему, конечно же, не позволили принять участие в атаке на космопорт, зато он отстоял место во второй волне — со специалистами-техниками. Это была только половина победы — по сравнению с тем, на что он рассчитывал, — но по крайней мере Панэ согласился с тем, что даже после захвата космопорта неизвестные враги могут в любой момент открыть огонь, а значит, броня окажется для принца отнюдь не лишней, а значит, не худо бы все-таки подогнать ее по размеру.
Роджер подозревал, что все эти отговорки предназначены лишь для того, чтобы убрать его длиннохвостую голову из поля зрения морских пехотинцев, и преследовал капитан единственную цель — обеспечить Драгоценной Персоне максимальную безопасность. Но сейчас процесс подгонки пришлось прервать, и оружейник, беззвучно и выразительно матерясь, вперился взглядом в громкоговоритель. Роджер ощутил что-то вроде трепета.
Поскольку найти хорошего оружейных дел мастера куда труднее, чем хорошего телохранителя, а работают они, редко попадаясь на глаза начальству, то оружейники Императорского особого в отличие от бойцов не подвергались излишне строгому отбору. Они должны были соответствовать только одному критерию: быть исключительно профессиональными. На эту роль редко шли добровольно, обычно «добровольцев» назначали. А как-то так сложилось, что с профессионалами высокой квалификации принц Роджер имел дело нечасто.
— И что теперь делать? — вопросил принц, уставившись на собственную руку, вмороженную в бронированную перчатку.
Система управления перчаткой здорово глючила, и на тот момент, когда прозвучало объявление, оружейник основательно расковырял ее и занимался отладкой.
— Нормуль, тво высоч, — буркнул коренастый морпех с фамилией «Поэртена» на значке, — ща мы тя, язви, отчпокаем, как консерву...
Роджер напрягся, переводя в понятные слова жуткий пинопский выговор сержанта. Пинопа была планетой бескрайних архипелагов и тропических морей. Заселили ее колонисты первой волны, сбежавшие на древних тихоходных кораблях от Драконьих войн, захлестнувших Юго-Восточную Азию. Официальным языком планеты был стандартный английский, но, судя по жуткому акценту, официальным он и остался, а дома пинопцы говорили на чем-то другом.
Тем не менее Роджер был практически уверен в том, что хотя бы слово «язви» понял правильно. Оставалось надеяться, что в слово «отчпокать» капрал вкладывает какой-то технический смысл.
— Может, сказать им по радио, что я занят?
Роджер абсолютно не представлял себе, как его собираются извлекать из неисправного скафандра в сколько-нибудь разумный промежуток времени. Обычно при повреждениях системы управления скафандр вскрывали по всем швам, но эта неполадка представлялась совершенно очевидной, и опытный оружейник попросту отключил питание скафандра, тем самым обездвижив перчатку, и вывел все контакты наружу. Не сделай он этого, пришлось бы считаться с неприятной возможностью схватить удар в пару сотен ампер или нокаут — от дернувшегося при неверном импульсе кулака. Но теперь все эти контакты следовало присоединить обратно — что займет немало времени.
— Ща, тво высоч! Я тя поемлю здеся за чуток. Бякни им чуток пождать, да вась-вась. Вона еще шесть, язви тя, гробнутых скафов, их курочить да курочить. — Он широким жестом обвел оружейную мастерскую, демонстрируя полдюжины скафандров, дожидающихся ремонта. — Лохи безрукие, муфлоны, язви их. Скафы ломают, что твоя чума.
Оружейник отошел к старому ящику для инструментов в дальнем углу комнаты и извлек оттуда метровый гаечный ключ. Тяжелый, металлический. Принц в своем мертвом скафандре был совершенно неподвижен. Капрал подтащил ключ поближе и посмотрел прямо в глаза высокородному клиенту.
— Не, тво высоч, — угрюмо усмехнулся низкорослый темнокожий морпех, — не ссы, не пораню.
Он размахнулся гигантским ключом, словно молотом, и со всей дури шарахнул по левому бицепсу скафандра.
Роджер поморщился, когда сообразил, что сейчас произойдет, но, кроме неприятной дрожи, удар привел лишь к тому, что локтевое сочленение разблокировалось, ниже плеча его рука повисла свободно. Сжавшиеся молекулы хромстеновой брони полностью погасили удар, зато Поэртена выронил «дубину» и затряс руками.
— Отсушило, язви тя!
Он удовлетворенно посмотрел на отключенную руку, подобрал гаечный ключ и зашел с другой стороны.
— Я ранып, язви им, брал кувалду... — Взмах, удар, грохот — отключилась вторая рука. — Но мой своячок, Рамоном звать, ботало жопорукое, возьми и бякни: а гаеч ключ? Ну, я взял. Так этот жопорукий был прав.
Он бросил инструмент и сунул руку в образовавшийся зазор в броне.
— Ща по рукавам отчирик — жоп сама отпадет, — пояснил он.
Он по локоть засунул руку внутрь скафандра куда-то принцу за спину. Роджер чувствовал, как он там возится, и вдруг стало легче — спинной шов скафандра раскрылся. К несчастью, при этом бронированные плечи прогнулись вперед, и руку оружейника заклинило.