Вот одно из них пошевелилось, задвигалось - и превратилось в собаку. Крупную дворнягу с закрученным в баранку хвостом.
- Псиной пахнет! - догадывается Ник. - Точно! Назад!
Уходим!
А из-под елового полога на площадку у ворот выбираются все новые и новые собаки. Разбуженные человеческими голосами, они недовольно вертят лобастыми головами, коротко взлаивают, прочищая глотки, присматриваются…
- Бежим! - орет Хал.
Его крик словно бы становится для псов сигналом к атаке. Не менее трех десятков лохматых тварей широким клином устремляются в атаку на непрошеных гостей. Гости, впрочем, не дожидаются собачьего гостеприимства. Поскальзываясь и разбрызгивая жидкую грязь, они выбегают за вросшие в землю ворота и мчатся через Сибирский тракт к огромной, футуристического вида постройке, высящейся всего в полусотне метров.
- Что это? - на бегу хрипит Ник.
- Стадион! - отвечает Хал. - Для хоккея на траве.
- Там спрятаться можно?
- А куян его знает.
- Быстрее! А-а-а-а! - визжит Эн. - Они уже рядом! Рядом!
Действительно, псы явно не собираются упускать добровольно забредшую к ним в пасти добычу. Сплошным потоком оскаленных морд они вытекают из ворот училища и сразу разворачиваются в загонную цепь. Когда друзья добегают до бетонного основания многоэтажного здания стадиона, стая полностью отрезает им все прочие пути к бегству.
Ник, наконец, вспоминает, что это за стадион. Центр хоккея на траве слыл даже в богатой на подобные объекты Казани уникальным спортивным сооружением и строился в середине нулевых годов с использованием всех новейших для тех лет технологий. Бетон, белый полированный металл, тонированное стекло, полукруглые пилоны, опоры, ажурные мачты с вантами, идущие по верху здания - если не знаешь, что перед тобой стадион, можно подумать, что это какая-то футуристическая постройка, декорация к фантастическому фильму, космодром для звездолетов или научная база на другой планете.
Примерно такие мысли посещают голову Ника, когда он касается мокрой рукой шершавого бетона. В двух шагах, за стеной, виднеются двойные двери входа в здание, но они заперты.
- Куда дальше? - кричит Хал.
Ник собирается ответить, что это именно Хал как казанский житель должен знать ответ на этот вопрос, но тут Эн в очередной раз взвизгивает: собаки начинают сжимать полукольцо. Оглянувшись, Ник видит совсем близко желтые клыки и вываленные языки псов. Повсюду друзей окружают косматые морды, от которых валил пар.
- Лезем наверх! - выдыхает он первое, что приходит в голову.
Хал тут же начинает карабкаться по наклонной стенке и уже через секунду оказывается на широком карнизе высокого первого этажа. Здесь вдоль фасада идет сплошной ряд окон, но все они закрыты. Строители могли бы гордиться своей работой - тонированные стеклопакеты выдержали испытание временам на «отлично». Для друзей это означает только одно: поднявшись на карниз, они окажутся в ловушке. Но иного пути к спасению просто нет. Ник подсаживает Эн и лезет следом, а за его спиной слышится разочарованный многоголосый лай. Стая упускает добычу и теперь псы, сгрудившись в кучу, остервенело лают, подпрыгивают в тщетных попытках достать оказавшихся слишком смекалистыми двуногих.
- Он-ни все п-почти од-динаковые! - дрожа то ли от пережитого страха, то ли от холода, стучит зубами Эн.
- Домашние собаки за два поколения вырождаются в изначальную форму, - отвечает Ник, поудобнее усаживаясь на карнизе. - У меня брат двоюродный в Индии работал, рассказывал, что там есть большая популяция диких собак, их называют париями. Выглядят парии как раз вот так - рыжие, здоровые псы. Маугли помнишь? Они воевали с этими собаками.
- Они воевали, а мы сбежали, блин, - включается в разговор Хал.
Бегать от врага всегда стыдно. В то же время бежать от опасности - разумно и порой даже необходимо. Человек, лишенный инстинкта самосохранения, обречен на смерть - таков закон эволюции, и это хороший закон. Безмозглый храбрец не оставит потомства, не продолжит свой род и, соответственно, не закрепит в популяции хомо сапиенс ген бессмысленного бесстрашия, угрожающий всему человечеству. Старик Дарвин был прав: естественный отбор - великая вещь.
Так или примерно так Ник утешает своих друзей, сидя под проливным дождем на внешнем карнизе стадионной трибуны. Эн молчит, вжимая мокрую голову в плечи, а Хал, послушав умозаключения Ника, нагибается, плюет вниз, целя в голову самому голосистому псу и говорит:
- Фигня! Эту шнягу очкуны придумали, блин. А вообще - нам бы пару калашей… Отойти на десять шагов и та-та-та-та! Калаш - вещь!
- Ты его хоть в руках-то держал? - поддевает парня Ник.
- По телику видел! - вопрос совершенно не смущает Хала. - Ну, и на ОБЖ в школе показывали: затвор дергаешь и стреляешь.
Ник невесело присвистывает, скорее удрученный, чем обрадованный такими познаниями в военном деле человека, с которым ему предстоит сражать плечом к плечу, потом мотает головой в сторону ворот Танкового училища и говорит:
- В любом случае, автоматы все - там. Давайте думать, как псов выкуривать.
- Облаву надо. Толпой собраться - и айда!
- А людей где возьмешь? - подключается к разговору Эн. - Если только Монаха убедить…
- Этого козла убедишь, блин! - немедленно реагирует Хал. - Пошел он…
- Луки надо делать, - перебивает его Ник и уверенно заканчивает: - Луки и стрелы. В ближнем бою они нас сожрут. Будем отстреливать издали. Но для начала нам надо как-то отсюда спуститься. Хал, попробуй разбить окно.
- Момент! - татарин радуется возможности проявить себя.
Он вообще не любит бездействия. Скрючившись в три погибели, Хал разворачивается и несколько раз бьет локтем в синеватое стекло.
- Беспонтово! Оно бронебойное что ли, блин?
- Откуда тут бронебойные стекла? - резонно удивляется Ник. - Надо ногой попробовать. Эн, подержи меня.
Цепляясь пальцами за узкие выступы металлической рамы, Ник поднимается на ноги - Эн хватается за его штанину - и со всей силы, на какую только способен, наносит удар тяжелым резиновым сапогом в стекло.
С тем же успехом можно пинать кирпичную стену.
- На совесть строили, - досадует Ник.
- Ага. - Хал достает из-за пазухи свой кухонный нож, смотрится в широкое нержавеющее лезвие, как в зеркало и начинает ковырять резинку уплотнителя стеклопакета.
- Бесполезно, - машет рукой Ник. - Так мы внутрь не попадем. Пошли по карнизу до конца. Вон до того полукруглого выступа, там вроде тоже окна, только другие, повыше.
- А может, просто подождем? - предлагает Эн. - Они погавкают и уйдут. И всё, эксо-эксо, Кэнди.
- Когда, ночью? Мы к тому времени окоченеем тут. Простудимся.
- Кашлять будем, блин, - смеется Хал.
- Зря веселишься, - осаждает его Ник. - Сами же знаете - болеть сейчас нельзя. Врачей нет, лекарств тоже нет. Сдохнем - и вся недолга.
Проползая по карнизу к центральной части фасада здания, они совсем уже отчаиваются, но тут судьба делает им царский подарок: Хал натыкается на приоткрытое окно. Он первым и вваливается внутрь одного из помещений Центра. Собачий лай на улице сразу стихает - умные псы понимают, что всё, двуногие окончательно ускользнули от них.
Комната, в которую попадают друзья - обычный офис. Столы, стулья на колесиках, просевший шкаф с папками, пыльные компьютеры, календарь с улыбающейся Аленой Тим, чемпионкой страны по художественной гимнастике, на стене.
- Июль 2016 года, - смахнув пыль и паутину, читает Ник и грустно произносит: - Знать бы, какой год сейчас…
Эн, застыв у большого монитора, рисует пальцем на пыльном экране сердечки и звездочки.
- Айда инде[22], пошли! - приоткрыв дверь в коридор, зовет Хал. - А то вдруг они стадик окружат.
- Значит, чтобы сделать луки, нам нужно…
- Палки кривые, ветки там, гнучие такие. - Хал делает руками волнообразные движения.