- Заводи! - согнувшись, орет в люк Ник.
- Аккумуляторы эта… сдохли! - кричит в ответ Юсупов. - Слазь, поменяем один на запасной.
Обрушившись внутрь тягача, Ник принимается бестолково метаться по отсеку, матерясь сквозь зубы. Он хватает запасной аккумулятор, тяжеленный, как гроб, и тащит его к переборке.
- Куда? - тонким голосом возмущается Юсупов. - Погоди, я эта… один старый сниму.
Чтобы завести дизельный двигатель Ярославского моторного завода, которым оборудован тягач, требуется напряжение в двадцать четыре вольта, и для этого используются два двенадцативольтовых аккумулятора. За прошедший день они подсели - Юсупов и раньше жаловался, что где-то «пробивает на массу» и «эта… ток утекает». Запасной аккумулятор может решить проблему, но на то, чтобы его поставить, требуется время, а счет уже идет - и Ник буквально физически ощущает это - на секунды.
Лихорадочно звеня ключами, Юсупов отворачивает болты на клеммах, снимает провода и, едва не переломившись пополам, оттаскивает в сторону один из черных пластиковых ящиков.
- Давай!
Ник, рыча от злости на всё сразу - на этот гребаный мир, на себя-раздолбая, на время, которое никак нельзя попросить, да чего там просить - заставить остановиться, на Юсупова, на тягач, на аккумуляторы, весящие, словно золотые, - на выдохе передвигает запаску, и инженер тут же накидывает клеммы, затягивает их и бросается к рычагам.
Затаив дыхание, Ник замирает, зажмуривается…
Звук работающего стартера тонет в грохоте «схватившегося» дизеля.
- Йес! - сделав победное движение рукой, Ник бьется локтем о бочку с соляркой и шепчет ругательства.
Юсупов решает не церемониться с тягачом - они безнадежно опаздывают - и рвет с места так, что не успевший забраться на сидение Ник кувырком летит на мокрый пол.
«Маталыга» ворочается в болоте, точно доисторическое чудовище, какой-то гигантский ископаемый звероящер. Взбаламутив воду, извергая потоки грязи, тягач разворачивается носом на Кремль и прет, гоня впереди себя волноотбойным щитком пенистый вал.
- Давай, давай! - надсаживаясь, кричит Юсупову пробравшийся в кабину Ник. - Жми!
- Связь! - инженер указывает на шлемофон.
Натянув потный шлем, Ник подключается к бортовой сети.
- Как слышишь?
- Эта… нормально. Вылези, посмотри, чего там.
Высунувшись из командирского люка, Ник видит совсем близко черный ступенчатый силуэт башни Сююмбике, треугольную крышу Тайницкой башни и острые огненные иглы, время от время от времени посверкивающие в небе.
- Трассеры! - говорит он в микрофон. - Они уже начали! Левее, левее давай! И врубай фары, теперь можно, а то ни хрена не видно!
Три луча света протягиваются от тягача к краю болота, желтые пятна прыгают по камышам, по метелкам тростника, по траве и стенам крепости.
- Вот, вот так и держи, ровно! - заметив низкую, похожу на русскую печь Воскресенскую башню, командует Ник Юсупову. - Чуть-чуть осталось…
Полукруглую арку ворот загораживает рогатка, срубленная из неошкуренных жердей и опутанная колючей проволокой. Возле нее мелькают человеческие фигуры.
Ник понимает, что их заметили и спешит убраться вниз - ему пора садиться за пулемет.
- Иду на таран! - весело вопит Юсупов, разгоняя тягач.
Болото кончается. Выгнав вал мутной, илистой воды, МТ-ЛБ вцепляется гусеницами в грунт, сминает низенький заборчик, когда-то огораживающий набережную и, всё увеличивая скорость, с ревом и лязгом несется к башне.
Припав к прицелу, Ник чуть поворачивает башенку, целясь в людей у рогатки. В рев двигателя и лязг гусениц вплетаются какие-то щелчки и удары. Ник догадывается, что по ним стреляют и произносит, ни к кому не обращаясь, но с глубоким удовлетворением:
- Не я первый начал!
Одновременно он нажимает кнопку электроспуска и пулемет в башенке начинает грохотать, плюясь гильзами. Хотя ПКТ и отличается от обычного семь-шестьдесят-два пулемета Калашникова тем, что пороховые газы у него выводятся наружу, тем не менее в тягаче сразу пахнет кислым и горелым.
Короткая очередь стегает по стене башни возле ворот, выбив в штукатурке здоровенные дыры. Пощелкивание пуль по броне сразу прекращается - аковцы спешат покинуть площадку перед воротами, отступая под защиту древних стен.
Прямо перед башней, в пологой низинке, тягачу приходиться преодолеть обширную лужу, больше похожую на пруд. Скорость продвижения машины сразу снижается, и Ник в боевой горячке начинает кричать на Юсупова.
- Не ори, - спокойно отвечает инженер. - Все равно эта… быстрее, чем может, «коробочка» не поедет.
Сломав рогатку, подмяв ее под себя, тягач врывается в арку, с жутким скрежетом бортом прочерчивает по стене глубокую борозду, и Ник видит через стекло прицела впереди темную громаду Президентского дворца, подсвеченную горящими на площади кострами.
Это красивое, величественное здание, построенное еще в эпоху императора Николая Первого, в прежние времена было резиденцией главы республики, но случившаяся катастрофа не пощадила его - дворец выгорел дотла, крыша провалилась и лишенные стекол окна напоминают закопченные бойницы какого-то исполинского дота, пережившего ожесточенный штурм.
- Впереди! - возвращает Ника в реальность голос Юсупова. - Ты эта… ослеп, что ли?
На расчищенной от кустарника дороге, ведущей вверх, к Сююмбике и огромному Благовещенскому собору, появляется группа аковцев, человек десять. Ник, закусив губу, дает пристрелочную очередь, а затем начинает вести огонь, стремясь не столько уничтожить, сколько отогнать противника и расчистить тягачу путь.
Аковцы пробуют организовать перекрестный обстрел невесть откуда взявшегося бронированного врага, но не могут выстоять под очередями ПКТ и двух десятков секунд.
Юсупов выжимает педаль газа до упора, и «маталыга» буквально взлетает к собору, тоже сильно пострадавшему от огня. Оставив справа вычурный Восточный корпус Пушечного двора, тягач выбирается, наконец, на проезд Шейнкмана, ведущий через всю территорию Кремля к Спасской башне, возле которой кипит бой.
Слева промелькивает темный абрис памятника зодчим Казанского Кремля, а впереди вырастает длинное двухэтажное здание Присутственных мест - по крайней мере, Ник запомнил, что экскурсовод называл этот больше напоминающий казарму дом именно так.
По броне снова стучат пули, но среагировать на них и ответить стрелкам Ник не успевает. Тягач катит прямо, и его фара-искатель высвечивает далеко впереди ту самую, похожую на ракету глыбу Спасской башни, и множество темных фигурок у ее подножия. Стены по соседству с башней тоже усыпаны аковцами.
- Ну, вот и началось веселье, рано думать про похмелье… - бормочет себе под нос Ник.
Повинуясь его воле, пулемет в башенке оживает и начинает лупить по бойцам майора Асланова, никак не ожидавшим удара с тыла. Тягач немилосердно кидает из стороны в сторону, от рева двигателя и грохота пулемета Ник, несмотря на шлемофон, практически глохнет и даже хлопок взрыва он не то что бы оставляет без внимания, а скорее, не слышит на общем фоне боя.
- Граната! - пробивается сквозь звуковой кавардак голос Юсупова. - Сбоку где-то…
- Не останавливайся! - кричит Ник. - Нам надо расчистить проход! Давай, Вилен, давай!
Спасская башня надвигается, закрыв собой половину звездного неба. Фары «маталыги» освещают разбегающихся в стороны аковцев и тут же гаснут, разбитые пулями. Теперь по тягачу ведется густой, плотный огонь. Свинцовый ливень барабанит по броне, и Ник представляет, что если она не выдержит, то все эти пули изрубят их с Юсуповым тела в фарш.
Он бешено вертит рукоятку поворота башенки, беспорядочно стреляя во все стороны.
- Со стен, со стен их эта… сними! - подсказывает Юсупов. - Они сверху бьют!