— Я — ваша мать! — выкрикнула она. Джордан бесстрастно взглянул на нее сверху вниз. Да, эта женщина родила его и его братьев. Но чтобы быть им матерью?..
О нет. Ему было четырнадцать, когда она ушла от них. Бросила трех сыновей и своего обанкротившегося мужа. Предыдущие годы их жизни были заполнены длинной чередой любовников матери, ее бесконечными ссорами с обманутым мужем. Что же до любви и заботы, то этого мальчики от нее никогда не видели. Джордана вырастили в основном старшие братья. Они заботились о нем еще до того, как ушла мать. Честно говоря, он вообще не мог припомнить случая, когда она проявила заботу.
— Мать для тебя — только слово, Стелла, — сказал Джордан ровно. — А в твоем случае даже не стоит его произносить.
Он критически оглядел ее. Красивое холеное лицо. Хрупкая фигурка. Модное стильное платье. За последние двадцать лет он видел эту женщину только однажды, да и то мельком. Это было после того, как ее второй брак распался, и незадолго до того, как она нашла мужа номер три. Она приехала в Лондон навестить своих «маленьких мальчиков». Им тогда было двадцать пять, двадцать семь и двадцать девять соответственно. Но ей было трудно запомнить такие детали, как возраст детей. Тем более что он так некстати напоминал бы о ее собственных годах.
— Что случилось, Стелла? — спросил Джордан все так же сухо. — Муж номер три тоже устал от тебя?
Злой румянец, появившийся на ее щеках, сказал ему, что догадка верна. Впрочем, это нетрудно угадать. Они с Джонатаном не общались с матерью, но мудрый Джаррет все же присматривал за ней. Просто чтобы убедиться, что она их никогда больше не потревожит.
Стелла посмотрела на него с обидой:
— Ты стал таким же черствым и бесчувственным, как Джаррет!
— У нас обоих была хорошая учительница, — ответил он жестко.
Стейси, наверное, уже вернулась домой. Если бы только можно было оставить Стеллу одну, вернуться в зал и попрощаться с молодоженами, он бы еще успел позвонить Стейси до того, как она ляжет спать.
Стейси в постели… Маленькое, шелковистое обнаженное тело, укрытое только длинными огненно-рыжими волосами…
Но сейчас такие мечты были совсем некстати. Как же он умудрился столько времени не замечать, что рядом с ним живет такая красавица?
Весь вечер он вел себя как полный идиот. Рычал на всех, глядел исподлобья и почти не уделял внимания женщине, которую привел с собой. Неудивительно, что Стейси ушла, как только смогла вырваться. Какой же он дурак! Джордану была противна мысль о браке, но отнюдь не о женщинах. И вот уже три месяца за соседней дверью живет прекрасная женщина, а он ее даже не замечал. По твоему поведению, Джордан, строго заметил он себе, Стейси могла подумать, что ты…
— Чему ты улыбаешься? — запальчиво спросила женщина, тридцать пять лет назад давшая ему жизнь. — Это не смешно!
— Ты чего-то хочешь, Стелла, и мы все это знаем. Я предлагаю прекратить играть и перейти к делу. Вот тебе мой совет: не используй свадьбу Джонатана, чтобы получить что-то от Джаррета. А не то придется пожалеть об этом!
— Ты меня не напугаешь, Джордан, — предупредила Стелла. Но лицо ее побледнело и на нем резче обозначились едва заметные морщины.
— Я только даю тебе совет. Давай, врывайся на свадьбу. Тебя в два счета вышвырнут оттуда вон. Думаешь, я стал черствым и бесчувственным? Надави на Джаррета чуть сильнее, и посмотрим, что случится. И помоги тебе небеса, потому что больше тебе никто не поможет.
Она смотрела ему в глаза несколько секунд, а потом заколебалась и опустила взгляд. Может быть, все-таки признала свое поражение. Спектакль не удался.
Да, именно спектакль. Для нее все происходящее было не более чем игрой. Стелла всю свою жизнь играла, меняя партнеров и роли. Игра в мать тянулась у нее столько, чтобы произвести на свет троих мальчиков. Этого времени как раз хватило, чтобы промотать все деньги мужа и привести его к разорению. А потом она оставила надоевшую игру и отправилась на поиски новой. И вот, как предположил Джордан, ей снова захотелось сыграть в маму, когда с третьим браком начались проблемы. Без постоянного притока денег Стелла не могла жить роскошной жизнью, к которой привыкла. Ей нужны были деньги, а за последние двадцать лет ее сыновья успели заработать вполне достаточно.
С такой матерью стоило ли удивляться, что он становился циником, когда речь заходила о женщинах?
— Честно говоря, у меня нет времени, чтобы стоять и болтать с тобой, Стелла, — сказал он, отворачиваясь.
— Побежал за своей Золушкой? — спросила она ядовито.
Джордан медленно обернулся к женщине, которую когда-то называл мамочкой. Сейчас он ничего к ней не чувствовал. Как ни странно, даже ненависти. Перед ним стояла жалкая и расстроенная женщина. Деньги бессильны перед возрастом. А старость для Стеллы равносильна катастрофе. Несмотря на красивую внешность, в ней жило отвратительное чудовище. И пластическая хирургия тут бессильна.