В конце сентября сосредоточившийся в Ногайской степи под Кизляром 4-й гвардейский кавалерийский корпус, переброшенный туда из района Туапсе, начал охват северного фланга 40-го танкового корпуса. Кавалерийский корпус начал наступление в первые дни октября. Он совершал передвижения ночью по безводной степи. Ориентирование было затруднено. Казачьи эскадроны, орудия и пулеметные тачанки растянулись по степи на много километров. За ними следовали караваны верблюдов, груженных боеприпасами, горючим, продовольствием, фуражом и водой. Маршевые группы с воздуха прикрывала авиация. Несмотря на меры предосторожности, этот маневр был замечен немецкой воздушной разведкой. Чтобы перехватить русских в степи, 2 октября 1942 года под командованием командира 201-го танкового полка полковника Бурмайстера была создана смешанная боевая группа, в состав которой наряду с танковыми ротами вошел казачий полк Юнгшульца. Эта казачья часть была сформирована из выходцев с Кавказа и ранее хорошо зарекомендовала себя при действиях в разведке и охранении.
Четвертый гвардейский кавалерийский корпус продвинулся далеко на запад и занял мелкие степные населенные пункты Махмуд-Мектеб, Тукуй-Мектеб, Березкин, Бирюльки и Москва.
Боевая группа Бурмайстера атаковала Бирюльки и Москву и отбила два кавалерийских полка. Во время их преследования боевая группа дошла до колхоза Червентый. Шестого октября мелкие разведывательные группы находились у Терекли-Мектеб, в 80 километрах от Каспийского моря. Для дальнейших действий сил боевой группы Бурмайстера не хватило. Как и прежде, сохранялась опасность северному флангу.
Для его обеспечения 1-я танковая армия дополнительно направила в район Ачикулак корпус специального назначения Фельми. Корпус, насчитывавший около 6000 человек, состоял из солдат различных национальностей, специалистов, подготовленных к действиям на Кавказе и Ближнем Востоке. В корпусе Фельми наряду с кавказскими языками говорили на всех восточных языках, а также по-английски и по-французски. В корпусе были части и подразделения всех родов войск. Как моторизованное соединение, он мог действовать быстро и самостоятельно. Немецкое командование предполагало использовать корпус генерала Фельми после перехода турецко-иранской границы для дальнейшего продвижения к нефтеносным районам Ближнего Востока и для соединения с Африканским корпусом Роммеля. Но так как условий для этого создать не удалось, пришлось использовать корпус Фельми для обороны северного фланга 1-й танковой армии в районе Ачикулак.
Пятнадцатого октября части советского 4-го гвардейского кавалерийского корпуса вошли в Урожайное. К этому времени корпус Фельми уже занял несплошной рубеж охранения, растянувшийся от Левокумского через Ачикулак до Каясулу, о который разбивались все попытки наступления советского кавалерийского корпуса. Корпус Фельми снова захватил Урожайное. Силы советской кавалерии, сильно измотанные плохим тыловым снабжением, нехваткой корма и воды, понесли большие потери в конском составе. Кавалерийский корпус, скорее под влиянием сил природы, чем противника, вынужден был возвратиться в район Терекли-Мектеб и ограничиться охранением железнодорожной линии Кизляр — Астрахань.
МОЗДОКСКИЙ ПЛАЦДАРМ
Рота Вааска переправляется через Терек — 50-й гренадерский полк ведет бои за Рыбацкую деревню — Танковые бои на Военно-Грузинской дороге — Кризисы на плацдарме — Мост под градом бомб
Двадцать седьмого августа 1942 года 111-я пехотная дивизия генерал-майора Рекнагеля после бесконечного марша по палимой солнцем степи подошла к каналу им. Ленина севернее Моздока. Чуть позже на этот же рубеж выдвинулась 370-я пехотная дивизия генерал-лейтенанта Бекера. Таким образом, 52-й армейский корпус генерала Отта приблизился вплотную к обороне противника по реке Терек, которую ему предстояло прорвать. Все предварительные распоряжения на этот счет командованием корпуса уже были отданы.
Генерал-майор Рекнагель направил вперед свой 50-й гренадерский полк, чтобы сменить слабое охранение, оставленное в Моздоке 3-й танковой дивизией, и произвести все приготовления для захвата плацдарма. Находившийся в Полтанском 3-й батальон 50-го полка уже к вечеру 28 августа сменил охранения 3-го мотопехотного полка в Моздоке на северном берегу Терека. Командование планировало перебросить этот полк первым на другую сторону реки.
Затем начались приготовления к форсированию Терека. Разведывательный штаб обобщал все данные, которые могли бы относиться к переправе с западной окраины Моздока в юго-восточном направлении, западнее Военно-Грузинской дороги.
После доведения плана до командиров подразделений и согласования его с поддерживающими родами войск 50-й гренадерский полк полковника Рёпке доложил о готовности форсировать реку. Однако атаку пришлось отложить на 24 часа, так как к заданному времени не удалось подвезти достаточное количество переправочных средств.
В 18.00 1 сентября 1942 года все приготовления в исходном районе были завершены. Для переправы первой группы обер-лейтенант Матерс, командир 3-й роты 111-го саперного батальона, обеспечил семь штурмовых лодок, 38 больших и 32 малых надувных лодки.
Время начала переправы было назначено на 2.00, чтобы ошеломить противника и использовать лунный свет. Для обеспечения внезапности первый эшелон должен был переплыть реку на малых надувных лодках. Решено было применить штурмовые лодки только после того, как противник обнаружит переправу. С каждой стороны места запланированной переправы занимали оборону на выгодных рубежах по батальону советской 8-й стрелковой бригады.
Впечатляющий доклад о первой переправе оставил погибший позднее обер-лейтенант Вааск, командир 11-й роты 50-го гренадерского полка:
«Вечером 1.9.1942 г. рота изготовилась к переправе в подвалах прилегающих к реке домов, чтобы защититься от налетов русской авиации.
Время начала атаки было назначено на 2.00 2 сентября 1942 года. За один раз могла быть переправлена на другой берег реки только одна рота. Эту задачу, первой переправиться на другой берег, пробиться к Предмостному (переименованному в Рыбацкую деревню), растянувшемуся почти на полтора километра, а потом переправиться через противотанковый ров, находящийся в 500 метрах за деревней, получила 11-я рота.
Каждый осознал трудность поставленной задачи, так как от ее выполнения зависел успех всего корпуса.
В 1.45 тихо поднесли надувные лодки к берегу. Солдаты бесшумно погрузились в них. Необходимо было атаковать без артиллерийской подготовки, чтобы обеспечить внезапность. Но все орудия находились в готовности, чтобы обеспечить в случае необходимости огневую поддержку. Первый взвод лейтенанта Вебера в это время на своих надувных лодках находился уже на острове, находящемся в 30 метрах от нашего берега. Это первое мероприятие противник не заметил. Это легко объяснялось тем, что слабые звуки заглушал поток главного русла.
В 2.00 первые надувные лодки с 11-й ротой отчалили, но едва им удалось проплыть небольшой отрезок пути, как из кустов противоположного берега ударили пулеметы противника. Это был сигнал к открытию огня артиллерии и минометов. Сначала открыла огонь группа огневого прикрытия обер-лейтенанта Коха, имевшая тяжелое пехотное оружие. Она занимала позицию на северной прибрежной улице и обстреливала закрытую местность западнее Рыбацкой деревни. Чуть позже по этому же участку ударила артиллерия. Эта не просматриваемая прибрежная местность, обозначенная зонами сосредоточенного огня артиллерии 404 и 414, могла быть использована противником для атаки ударной роты в правый фланг, но до этого дело не дошло.
Теперь, когда противник уже обнаружил переправу, на воду были спущены и штурмовые лодки, помчавшиеся по реке под громкий стрекот своих мощных моторов.