— Что случилось? — как же я ненавижу задавать такие очевидные глупые вопросы.
— Ты у меня спрашиваешь? — фыркнула трактирщица. — Наверное, приступ какой-то вашей пустотной дряни. Я не специалист по пожирателям чужих судеб. Но, пожалуй, отчасти, это моя вина. Алкоголь понижает волю, а без неё такие как ты легко едут крышей.
— Сколько я спал? Помню, мы вроде играли…
— Может быть с четверть цикла, может быть — половину. Все уже приняли настой собачьего корня и ушли готовиться к предстоящему походу. Я решила тебя не будить — на сколько я знаю, пустотники спросонья чаще всего теряют контроль над собой. Но Мархи просила передать, чтобы ты был здесь к жёлтому циклу.
Хм, так она с самого начала приложила лапку к тому, чтобы я вступил в этот отряд?
Я бросил взгляд на окно. Только сейчас город за ним начал немного светлеть от распускавшихся огромных цветов.
— Что-то долго здесь длится ночь, — заметил я, глядя на наливавшийся тусклым белёсым свечением корнецвет.
— Тридцать шесть часов. Ты и этого не знаешь? Чем занимался твой ментор в песочнице?
— Пытался меня убить.
— Пустотники… — равнодушно пожала плечами Мышь. — В общем, теперь знаешь.
Белый, желтый, рыжий, красный, бордовый, коричневый. Получается шесть циклов по четыре часа и ещё двенадцать часов — четыре цикла тёмного времени. Тогда цветы закрывались, и доминирующим становилось слабое голубое свечение фосфоресцирующих растений, различных лишайников и гнилушек. Это время было своего рода вечером — пещеру наполнял холодный ветерок из дальних северных тоннелей, и чувствительные к теплу растения меняли цвет на темные оттенки синего, заменяя свет лун.
Теперь понятно, почему утро так долго не наступало.
— Если ты так боишься пустотников, почему предложила им меня, как целителя? Или ты не знала о моей второй стихии?
— Парень, когда ты вошел в трактир, от тебя просто разило пустотой. Конечно, я знала. Даже все вены сияли фиолетовым. Ты был на грани утраты контроля, пустотник, ты в курсе? Хорошо, у меня остались сильные седативные травы, которые я добавила в твой кальян, иначе ты навредил бы или себе, или другим разумным.
— Эм… Тогда тем более почему..? — снова спросил я.
— Это часть моего пути, поступать, как я считаю правильным. Так я ухожу от угасания.
— От чего?
Мышь удивилась моему вопросу, но затем махнула рукой:
— Поживешь здесь с пару сотен лет, поймешь… Хотя нет, пустотники живут максимум до второй синхры. Дальше чудовище внутри берёт верх.
— Ты хочешь, чтобы я их сожрал в дороге? — продолжил настаивать я на понятно ответе, и трактирщица сдалась.
— Если я тебе отвечу, ты обещаешь, что не откажешься от своих слов?
— Обещаю, что это не станет моей причиной отказа. — Но только при условии, что они сами не собираются меня подставить.
— А что станет? — ухватилась трактирщица за мои слова.
— Юго-запад или юго-восток?
— Что?
— Куда ведёт их карта? Я был в храме Покоя — крови древних там нет.
Глаза Серой Мыши сверкнули, а пустотная эмпатия почувствовала сильное удивление и… радость?
— Север, пустотник. Храм Тишины находится на севере от Доминиона, где-то за морем, что носит такое же имя. Теперь ты готов дать клятву?
Север? Ответ был настолько неожиданным, что я даже не сразу нашел, что сказать. Значит, это ещё одна из дочерей Смерти. Имеет ли для меня значение к какой именно из них я попаду, если главная цель похода — в любом случае звериное имя?
— Обещаю.
Мышь, отряхнула испачкавшуюся одежду. На её шее виднелся синяк. Мне стало стыдно. Пусть и в беспамятстве, но я напал на неё. Я тут же применил регенерацию и оберег, пытаясь загладить невольно причинённый девушке вред.
Трактирщица кивнула в благодарность, и ответила:
— Хорошо, но так не пойдет. Здесь принято говорить «клянусь именем матери-Погибели».
Я послушно повторил за трактирщицей. Ожидал каки-то сообщений или хотя бы визуального эффекта специальной клятвы, но слова были просто произнесены, как и любые другие.
Только лишь после этого Серая Мышь ответила:
— Я уже говорила, что могу видеть будущее. На самом деле, мне открыто совсем немного, но я не ошибаюсь в таких вещах. Эта группа обречена. Их шансы вернуться живыми из похода равны нулю.
— Стоп, что? И ты мне говоришь это только сейчас? А им почему не…
— Они знают, Сион. Ты здесь не долго, поэтому не знаешь, через что вынуждены проходить каждый день безымянные в Доминионе. У Мархи и остальных есть причины поступать так. Знаешь, не смотря на все опасности, монстров и прочее, многие здесь умирают от собственных рук, доведенные до отчаянья бесправием, насилием и рабством.