– Всегда, когда мы даем ему этот шанс, – сказал Андрас. Подняв валявшийся диск, он бросил его девушке. – Но помяните мое слово – рано или поздно он проиграет.
– Сержанта Джулиана – в отсек снаряжения, – раздалось в коммутаторе.
– Бог мой, – ухмыльнулся Коберда. – Когда собираются вместе Диспреукс, Поертена и Джулиан – это нечто. Лучше я пойду на капитанский мостик!
Одернув полы своего спортивного костюма и смахнув с плеча несуществующую пылинку, принц отдал приказ караульным открыть люк. Отворив дверцу, телохранители вежливо пропустили Роджера вперед. Невозмутимо кивнув Панеру с Красницким, принц, скрестив руки за спиной и расставив ноги на ширину плеч, сосредоточенно уставился на мерцающий экран. Неожиданно от его хладнокровия не осталось и следа.
– Смотрите! Это же… – принц заметил на голограмме красную фигурку.
– Да, мы в курсе, ваше высочество. Еще один крейсер, – холодно заметил Панер.
– В настоящий момент не движется. По-видимому, ждет, пока мы приблизимся. – Красницкий вздохнул. – Старпом уже принял от него сигнал – они хотят, чтобы мы начали торможение и приступили к стыковке. Утверждают, что являются имперским крейсером, но что-то не похоже. Скорее всего, грузовое судно, да и у их капитана каравазанский акцент.
– Святоши. – Роджер ощутил сухость во рту.
– Да, ваше высочество. – Панер решил не комментировать, почему он так в этом уверен.
– Весьма вероятно. Но кто бы они ни были, лучше готовиться к худшему.
– Так, капитан, – принц взглянул на Красницкого. – Какие у нас шансы одолеть этот корабль?
Не желая обсуждать такой важный вопрос публично, Красницкий предложил Роджеру пройти в комнату для брифинга. Дождавшись, когда люк за принцем закроется, он продолжал:
– Шансов никаких, ваше высочество. Выиграть битву против двух крейсеров немыслимо. Мы не являемся полноценным боевым кораблем, мы всего лишь тяжелое бронированное транспортное судно. Не случись у нас эта авария, все, вероятно, было бы иначе. А так шансов нет.
– И что же нам делать? Полагаю, следует сдаться – так?
Панер тяжело вздохнул.
– Это не вариант, ваше высочество.
– Почему бы и нет? Я считаю… – принц взглянул на непреклонное лицо офицера. – Вы что же, предпочитаете умереть?
Панер, сжав зубы, собирался уже резко ответить, но Красницкий опередил его:
– Да, ваше высочество, именно так.
– Но почему? – Глаза принца округлились от удивления. – Конечно, сдаваться не хочется. Но ведь, насколько я понял, выбора нет. Мы не можем ни убежать, ни победить. Так что… почему бы и нет?
– Капитан отвечает за ваше высочество головой, вы же знаете, – бросил наконец Панер.
– Но… – начал было Роджер. Разволновавшись, он, как всегда, стал теребить свою шевелюру. – Почему нет? Какой смысл им вредить мне? Я бы еще понял, если бы вместо меня была моя мать, или Джон, или Алекс, наконец. Я не знаю никаких дворцовых тайн, да и вообще не стремлюсь к трону, – добавил он с горькой иронией. – Вот и отдайте им меня.
Убежденный взгляд принца говорил сам за себя.
– Капитан, я настаиваю на капитуляции. Точнее, я вам это приказываю. Конечно, гордость, чувство собственного достоинства – все это замечательно, но когда они граничат с глупостью… – Он вздохнул. – Я им сдамся, не теряя чувства собственного достоинства. Я дам им понять, кто такой Макклинток.
Напыщенная речь принца, к сожалению, совершенно не вязалась с тоном, каким он ее произносил: его голос постыдно дрожал.
– К счастью, ваше высочество, я непосредственно вам не подчиняюсь, – Красницкий криво улыбнулся. – Капитан Панер, если что, я готов изменить план. Если хотите, объясните это ему. – И, кивнув принцу, он вышел.
– Что? – Изумлению принца не было границ. – Эй! Я же приказал вам!
– Он вам ответил, ваше высочество, что не находится лично в вашем подчинении, – Панер покачал головой. – Вы, напротив, должны оценить его самопожертвование.
– Но ведь отказ от капитуляции выглядит просто глупо!
Панера аж передернуло.
– Вы отдаете отчет, что они могут с вами сделать? – угрюмо произнес Панер.
– Ну… – задумался Роджер. – Если они выяснят, кто я такой, – война неизбежна, в противном случае отпустят с богом. Я полагаю, можно как-то договориться.
– А что, если они не сразу это определят, а с течением времени?
– Хм-м-м-м…
– В ваш чип, конечно, им не влезть. Им не известны протоколы обмена. Но они могут напичкать вас наркотиками, – Панер приподнял бровь. – И что тогда?
– Тогда я начну беситься или лаять как собака, – развеселился Роджер. Наркотики давно уже находились под официальным запретом; как исключение разрешалось употреблять их в развлекательных клубах для поднятия настроения.
– Нет, ваше высочество. Утверждать я, конечно, ничего не буду. Но я почти уверен, что они постараются выколотить из вашего высочества все секреты.
– Но в том-то и дело, капитан, – ситуация принца явно забавляла, – что я не знаю абсолютно никаких секретов.
– Этого не может быть, ваше высочество. Вы наверняка осведомлены насчет военных планов в отношении Райден-Винтерхау.
– Капитан, – начал осторожно принц. – О чем вы говорите? По-моему, всем известно, что с Райден-Винтерхау у нас мирные отношения. Флот у них ничуть не уступает нашему, и даже говорить о том, что мы собираемся с ними воевать, по меньшей мере глупо.
– Ладно, – улыбнулся Панер, – а что вы скажете насчет тайных намерений Империи порабощать все биологические виды, какие только попадутся на пути, а также колонизировать все планеты с уникальными флорой и фауной, которые по физическим параметрам напоминают нашу Землю?
– Боже, капитан, о чем вы? Я никогда не слышал ничего подобного. Это скорее напоминает проповеди святош…
– Или о том, что ваша мать на завтрак ест недоношенных младенцев, или…
– Я понял наконец! Вы хотите сказать, что, если я попаду к ним в лапы, они заставят меня произносить весь тот бред, которым сами уже все уши прожужжали.
– Да, причем хотите вы этого или нет, – кивнул Панер. – При этом жизнь остальных членов императорской фамилии подвергается смертельной опасности. Если святошам удастся их всех уничтожить, они сделают вас наследником престола.
– Парламент отвергнет мою кандидатуру, – с кислой усмешкой заметил Роджер. – Черт, да парламент отвергнет меня даже в том случае, если я не сделаюсь глашатаем святош. Кто решится поверить Роджеру, которого держат под надзором?
– Два против одного, что будет именно так, ваше высочество, – мрачно сказал капитан.
– Вы думаете, святошам удастся повлиять на треть парламента?
Роджер впервые ощутил себя человеком, с которого сорвали розовые очки. Да, он всегда был окружен телохранителями, но наверняка никто из них не задумывался всерьез о том, что принц может вдруг стать объектом тайных замыслов врага. По простоте душевной Роджер считал, что караул нужен скорее для показухи, ну и еще, может быть, для того, чтобы отгонять… слишком назойливых женщин. Теперь же он четко уяснил причину, по которой дюжие молодцы сели тогда ему на грудь, ожидая только сигнала, чтобы эвакуировать его в случае недостатка кислорода.
– Зачем? – повторил он сам себе вопрос. – Почему людям так необходимо оберегать его, человека, который сам на себя в зеркало смотрит с отвращением? Кому это нужно?
– Затем, – продолжал Панер, не вполне уяснив последнее восклицание, – святошам необходимо убедиться в отсутствии у землян намерения распространять свою экспансию и завоевывать еще никем не запятнанные, девственные миры. Они поступают в согласии со своей религией… – он сделал паузу, не зная, как закончить мысль. – Я полагал, что вы в курсе, ваше высочество.
Все сказанное было достаточно хорошо известно. Церковь Рибака держала целый ряд своих филиалов в столице. Прилично финансировавшиеся святошами, эти организации частенько освещались средствами массовой информации, о них упоминали даже на занятиях по истории. Странное недопонимание принца тем более удивляло Панера, поскольку мадам О'Кейси, являвшаяся многие годы учителем и наставником Роджера, имела по историческим наукам докторскую степень.