В момент, о котором идет речь, игра шла полным ходом – разыгрывались пики. Можно было попробовать немного смухлевать, но при всей колоде на руках сделать это было гораздо сложнее. Так или иначе, поертеновского короля Тратан побил тузом.
– Успокойся, Поертена, – фыркнул мардуканец. – Тебе даже эти глупые женщины намекали! – Тратан кивнул в сторону одной из них, неторопливо подметавшей соломенным веником пол и что-то тихо напевавшей себе под нос. Крестьянок прислали сюда пару дней назад специально для уборки помещений, с тех пор они здесь и остались. Ничего удивительного, естественно, в этом не было, так как столь обходительно с женщинами еще никогда и никто не обращался.
Поертена проследил за жестом Тратана.
– Я так не думаю, – сказал он, стиснув зубы.
Маленькая застенчивая туземка уважительно кивнула в ответ, покраснела и стала напевать громче. Поертена засмеялся и уставился опять в свои карты, однако песня крестьянки не давала ему покоя. Так как ему хотелось понять, о чем в ней поется, программа перевода уловила его неосознанное желание и принялась методично прокручивать текст песни, из которого, правда, он мало что понял, так как песня исполнялась на незнакомом диалекте. Поертена попытался было освободиться от этого докучливого процесса, но неожиданно его внимание привлекли слова «глупый человек» и он все же решил дослушать перевод до конца. Посмеявшись, он весь обратился в слух. По-видимому, женщина бранилась с тремя мардуканцами.
Вот что она напевала:
«О глупейший из людей, я не пою на твоем языке? Посмотри на меня, лишь о взгляде твоем я молю. Я не могу привлекать к себе внимание, так как везде могут быть шпионы. Однако я единственная, кто знает твой язык, Ты, глупый, робкий, неразумный мужчина. Если ты не прислушаешься ко мне, с твоим принцем может случиться несчастье».
Поертена собрал всю свою волю, чтобы сохранить невозмутимое выражение лица, поскольку что-то в песне его крайне встревожило. Ему и раньше доводилось выступать в роли посредника, и он быстро сообразил, что песня как раз и является попыткой передать тайные сведения.
Но главная проблема заключалась в том, что женщина не использовала ни язык Народа, ни очень смахивающий на него Ку'Нкокский диалект, а вместо этого употребляла слова из какого-то совершенно другого наречия. Правда, в этом было свое преимущество, так как кордовские племянники не обращали на нее никакого внимания.
– О глупая женщина, – заговорил Поертена. Программа, автоматически определив, к кому обращены произнесенные слова, перевела их на странный диалект. – Никто из моих друзей не понимает твоего языка. Так что кто из нас глупый – ты или я?
– А-а-а, – пропела она. – А я-то удивляюсь, как могут эти три парня быть настолько глупыми. Ведь это язык города, через который вы проходили. – Песня была еле слышна, произносилась шепотом и походила на колыбельную, к тому же на незнакомом языке. Казалось, можно ничего не опасаться. Однако, как только рядом оказалась еще одна женщина, несшая поднос с едой, песня тут же превратилась в невнятное мурлыканье.
– Ходи или сдавайся, – нетерпеливо сказал Кранла, постучав по столу. Поертена вздрогнул и бросил на стол карту, даже не взглянув на нее.
– Эй, друг, – рассердился Денат, – что…
– А нечего болтать, – захихикал Тратан и покрыл короля козырной шестеркой.
– Ты прав, прав, – заметил Поертена. – Но я вынужден закончить игру. Потом продолжим.
– Эй, но это нечестно… – попытайся возмутиться Кранла.
– Я только что услышал кое-что, и, похоже, у нас проблемы, – признался Поертена. – Да и вообще, я не очень следил за игрой. Короче, завершаем этот круг, и все.
– Что случилось? – встревожился Тратан.
– Послушайте, я не понимаю, что происходит? – не унимался Кранла.
– Заткнись, – тихо сказал Денат. – Делай что тебе говорят.
– О, – до Кранлы наконец-то дошло, и он, пожав плечами, бросил колоду на стол. – Подумаешь, дело какое.
– Итак, мадам, – сказал Поертена. – Что вы хотели нам сказать? – Оружейник умышленно не отрывал взгляд от стола, делая вид, что обращается к Тратану.
– Наконец-то до меня вроде дошло, что происходит, – сказал мардуканец, мимолетно взглянув на женщину и затем снова отвернувшись к столу.
– Кое-кто хочет переговорить с вашими начальниками, – пропела женщина, вытирая пыль на стене. – Ему необходимо с ними встретиться.
– Это будет непросто, – ответил Поертена, взглянув на Кранлу. – Эй, сходи-ка за старшим сержантом.
– Хорошо, – ответил мардуканец и вышел.
– Я буду ждать вас внизу, в кухне, – пропела крестьянка, выметая мусор к двери. – Как только свеча прогорит на ширину пальца.
– Хорошо, – ответил оружейник. – Через полчаса. – Он поглядел на свои карты и поморщился. – Такую игру пришлось загубить, однако.
Глава 49
– Вы уверены в этом, Поертена? – неуверенно спросил Яско.
Общая духота в сочетании с жарким пламенем очага превращали кухню в ад. Обычно здесь бывал лишь Мацуга и помогавшие ему стряпать жены погонщиков. Сейчас же здесь было не продохнуть. В маленьком помещении собрались Косутик, Яско, Поертена, Денат; пришел и Джулиан с бойцом из группы поддержки. Мацуга с дежурным помощником продолжали готовить ужин, с трудом протискиваясь между собравшимися.
– Она сказала – здесь.
– Однако она опаздывает, – заметил лейтенант.
– Я думаю, причина во времени. Слишком неточная ориентировка, – передал по радио Панер. – «Ширина пальца» для свечи. Чьего пальца? Человечьего или мардуканского? И какая свеча имелась в виду? – Капитан вместе с Роджером и О'Кейси следили за происходящим через камеры.
– Полчаса уже прошло, сэр, – заметил Яско. – Какое-то недоразумение, – добавил он, взглянув на оружейника.
– Полагаете, что нам следует разойтись? – спросила Косутик.
– Я думаю, – произнес лейтенант как раз в тот момент, когда стена прямо за ним бесшумно распахнулась, – что мы должны быть готовы к возможному нападению. Мы же не знаем, что нас здесь ждет, – закончил он, и в помещение через потайную дверцу вошла уже знакомая женщина в сопровождении до боли знакомого гражданина. Джулиан сморщил нос и захихикал.
– Гадом буду, если это не жестянщик!
Кедер Бьян поклонился, женщина же, уже отнюдь не казавшаяся кроткой или глупой, прошла через кухню и встала у дверей.
– Прошу извинения за мое неожиданное вторжение, но я был вынужден так поступить, поскольку вам грозит гибель.
– Что вы имеете в виду? – спросил Яско. Возникший прямо из стены туземец еще более усилил его подозрения. – Можете мне поверить, что вы ошибаетесь, – это не так-то просто сделать!
– Вас могут убить, – ответил Бьян. – В Войтане вы понесли серьезные потери. Вы потеряли около тридцати солдат.
– Чуть меньше, – тонко улыбнулась Косутик. – Вероятно, тот, кто подсчитывал, принял раненых за убитых, но мы оказались сильнее, чем вы думали.
Бьян утвердительно похлопал руками.
– Да, извините, я могу ошибаться. Спасибо за уточнение. Но так или иначе, даже если бы вы не пришли в Маршад, вы погибли бы по дороге в Пасул. Даже если бы Реди Хумасу потребовалась для этого вся его армия, он бы не поскупился.
– Но зачем? – допытывался Яско. – Чем мы так провинились?
– Важно не то, что мы сделали, сэр, – сказал Джулиан, – а то, что мы собой представляем. Король рассчитывает воспользоваться нашей мощью.
– Совершенно верно, – Бьян кивнул сержанту. – Король хочет господствовать над всем Хадуром. Я не ошибусь, если скажу, что Пасул – только промежуточный этап. После него последуют Терзан и Дрем. Он хочет использовать вас до тех пор, пока вы не истощите все свои ресурсы.
– Примерно так я все себе и представлял, – сказал Панер, обращаясь к Косутик и Яско. Капитан намеренно использовал изолированную частоту, чтобы не быть услышанным остальными членами команды: вряд ли подобная беседа повысила бы боевой дух отряда. – Однако давайте ближе к делу. У короля есть план, вот и спросите жестянщика, в чем он заключается.