Словно в ответ тело сползло набок и привалилось к Арли, так что голова мертвеца упала ему на плечо. Вздохнув, Арли обнял труп за плечи. Так и сидели они вдвоем в дыму и тишине под почерневшими деревьями, причем ни мертвый, ни живой не проявляли желания двигаться. Арли не то чтобы задремал, нет, но глаза его как-то остекленели, а сигара выпала из пальцев на траву. В этом сомнамбулическом состоянии он и увидел, как подъехал фургон, запряженный единственным мулом, оттуда вышел человек в коричневом пальто и шляпе дерби и с ним ниггер-помощник, вдвоем с которым они у самой калитки занялись делом: готовились фотографировать. Из фургона была извлечена и установлена большая деревянная тренога. Затем вытащили камеру — здоровенный ящик, который водрузили на треногу. После чего пошло священнодействие: мужик в шляпе сосредоточенно выбирал линзу, вкручивал ее в переднее окошко камеры, нацеливал камеру, потом бросал взгляд в небо, снова нацеливал камеру, снова бросал взгляд в небо, а ниггер в это время бегал взад-вперед, к фургону и обратно, приносил ему коробки с рядами металлических пластинок. Надо же, они действительно готовятся фотографировать, во дают! Арли проснулся, но не пошевелился и даже глаз не открыл шире, чем было необходимо, чтобы следить за происходящим. Тент фургона был из черного брезента, сзади ступеньки, а на борту надпись: Иосия Калп, США, Фотограф. Второй строчкой шли буквы помельче: Портреты. Стереография.
Арли дождался, когда этот Иосия Калп сунул голову под черную накидку позади камеры, и тогда помахал ему рукой.
Не двигайся! — донесся приглушенный крик из-под накидки. Арли тут же вскочил на ноги, позволив телу Уилла завалиться боком на диван.
Иосия Калп вылез из-под своей черной тряпицы и воздел в отчаянии руки. Ведь было же! Было! Зачем ты дергался? Сядь как сидел, пожалуйста, было так хорошо, я эту картинку только и искал!
Откуда вы знаете, что искали именно эту картинку, если вы ее только что увидели? — удивился Арли.
Когда увидишь, сразу чувствуешь. Она так и просится. Сама тебе об этом говорит. Ну пожалуйста, сядьте, — сказал он, указывая на диван.
Это был дородный мужчина в цивильном костюме с жилетом и в пальто, расстегнутом на животе. Он так разволновался из-за испорченной фотографии, что только теперь обратил внимание на странно изломанную позу Уилла, чьи ноги под неестественным углом свисали к земле.
А что это с вашим приятелем?
Да ничего теперь-то уж. Он мертвый.
Мертвый? Ты слышал, Кальвин? Второй, оказывается, мертвый! Да, вижу пятна на его мундире. Конечно. Так даже лучше. Сядьте туда снова с вашим мертвым товарищем, сэр, и обнимите его за плечи, как прежде. И смотрите в камеру. Утро сегодня не такое светлое, как хотелось бы, но если посидите несколько секунд спокойно, я сделаю вас знаменитым.
Полагаю, вряд ли вы смогли бы содержать черномазого, мула и такой экипаж, если бы ваша торговля не шла достаточно бойко, — сказал Арли, выходя на улицу.
Слушайте, что вы делаете? — забеспокоился Иосия Калп. Арли тем временем заглянул в фургон. Там было как в армейской санитарной повозке: бутыли, ящики, коробки со всякими припасами. С веревки, натянутой поперек, свисали кухонные принадлежности. Ба! Да тут и едой пахнет! Он влез внутрь, поднял брезент, и — ба! — там обнаружилась корзина сладкого картофеля, мешки с сахаром и кофе и куриная ощипанная тушка.
А ну-ка вылезайте оттуда, сэр!
Ну вот: все, что нужно. Нашелся сложенный кусок брезента, кирка, лопата и стопка мундиров, как синих, так и серых. Еще он нашел свернутые ширмы с намалеванными на них фоновыми картинками. Одну развернул, там оказался нарисованный пруд с гусями и утками и нарисованные деревья, в реальности не виданные.
Но что Арли особенно поразило, так это фотография — та, что прикрывала собой стопку других таких же стеклянных пластинок в решетчатом ящичке. Снизу под нее была подложена черная ткань и все вместе оправлено серебром. На фотографии офицеры-северяне позировали перед штабной палаткой. Он поднес снимок к свету. Подпись гласила: Генерал Шерман и его штаб. Джорджия, 1864 г. Шерман — это, должно быть, тот, что сидит. Сидит и смотрит прямо в камеру.
Да, господи! — прошептал Арли. — Теперь до меня дошло.
Он положил фотографию на место, немного еще порылся в фургоне, сунул в каждый карман по картофелине и спрыгнул на землю. С облегчением отметил, что молодой негр по имени Кальвин ему понимающе улыбается.