— Разговорился Сергей Дмитриевич — не удержать. Пойдемте, пойдемте, — улыбнулся Яков Суворов.
Вышли на привокзальную площадь. Павлов крикнул извозчику:
— Батя! С ветерком, на Скобелевскую, в дядькины–теткины номера.
Блюхер нервно потер ладони, но ничего не сказал. Моряки — народ отборный. И командир, чувствуется, не глуп. Приехал по заданию Ленина. Интересно, каким‑то будет мичман в боевой обстановке? Отряд надо завтра же направить на Троицк. На месте ли сейчас Садлуикий? Придумал я этот доклад на свою голову.
Садлуцкий сидел за столом и что‑то озабоченно подсчитывал на счетах. Павлов строевым шагом подошел к столу и доложил толково и четко. Садлуцкий показал на табуретки:
— Прошу садиться. Каковы ваши ближайшие задачи, товарищи?
Командир Северного летучего отряда Сергей Дмитриевич Павлов
Павлов недоуменно посмотрел на Суворова, пожал плечами:
— Мы поступаем в ваше распоряжение. Ведь вы — главноначальствующий…
Блюхер вмешался в разговор:
— Наша ближайшая задача — разгром армии Дутова. Сегодня мы разработаем план боевой операции, а утром ваш отряд выступит на позиции.
— Срок выступления на фронт прошу отодвинуть, — сказал Павлов. — Посудите сами: больше двух недель в пути. Продвигались и помогали устанавливать Советскую власть. Нужно привести отряд в приличный воинский вид.
— И отдохнуть не мешает. Выспаться, — поддержал Яков Суворов. — Осточертела эта колесная жизнь.
— Доводы веские, — повернулся к Блюхеру Садлуцкий. — А как насчет бани?
— Обеспечим! Завтра с утра могут мыться.
— Вот за баню спасибо, — обрадовался Павлов. — Разрешите в эшелон? Да, чуть не забыл. У вас оперативные карты есть?
— К сожалению, оных не имеем, — вздохнул Садлуцкий.
— И я в спешке. не захватил из Питера. Ничего, сориентируемся на местности. Пошли, Суворов.
Садлуцкий проводил командиров до двери. Возвращаясь к столу, проворчал:
— Надо ставить в известность. Идиотское положение. И название это — главноначальствующий — меня прямо коробит. Командующий без войска.
— Войско будет! Заводы Урала нас не подведут. И дело не в названии, а в распорядительности, в стремлении как можно быстрее разгромить врага.
— Снова прописные истины. Вы только что грозились разработать операцию по освобождению Троицка. Как вы ее представляете, товарищ начальник штаба? Карты–десятиверстки и той нет… Никаких сведений о противнике.
Блюхер ответил не сразу. Садлуцкий прав —начальнику штаба положено разрабатывать операции, все знать, все иметь под рукой. А у него ничего нет. Дело сложное, неосвоенное…
— Согласен с вами, — тихо сказал Блюхер, — я плохой начальник штаба и самостоятельно с этой задачей не справлюсь. И поэтому я сказал — мы разработаем. Вы мне поможете. И я прошу вас, понимаете, прошу разработать эту операцию. Пусть будут приблизительные сведения о противнике, какая‑то условная местность и несуществующая карта. Покажите, как это делается, оформляется на бумаге.
— Хорошо. Приходите ко мне вечерком. Подумаем о боевом приказе.
— Я сегодня же вышлю разведчиков.
— Весьма похвально!
…Первыми на фронт выехали бойцы Северного летучего отряда Сергея Дмитриевича Павлова. Их провожали представители горкома и исполкома и многочисленные поклонницы моряков–балтийцев.
Перед отъездом веселый, румяный от мороза Павлов крепко пожал руку Блюхеру, пообещал:
— Ждите, Василий Константинович, добрые вести. Главкома Духонина растрясли, теперь очередь за атаманом Дутовым…
— Чаще присылайте донесения. Поддержим свежими силами.
С тревогой и грустью расставался Блюхер с командиром Северного летучего отряда. За короткое время успел подружиться с этим двадцатилетним беспредельно преданным революции командиром. Это он с моряками–балтийцами по приказу В. И. Ленина прибыл в Могилев и занял бывшую царскую Ставку. Бывший главнокомандующий, враг Советской власти генерал Духонин попал на штыки матросов и в крылатую поговорку: «Пошла, контра, в штаб Духонина». С Дутовым борьба будет более продолжительной и трудной.