Выбрать главу

Блюхер видел, как, выбросив вперед руки, падали лицом на жесткую землю бойцы, но цепь не замечала потерь, катилась неудержимо вперед. И вот она достигла подножия горы и медленно, упорно поползла вверх.

«Хорошо идут, очень хорошо, — радовался Блюхер. — Только бы зацепиться за высоту, а там можно подбросить подкрепление». Извоз–гора зашевелилась. Затихли пулеметы и винтовки. Казачья лавина ринулась в контратаку. Их было в четыре раза больше. Сама гора помогала им. Они обрушились на поредевший батальон уральцев и сбросили в лощину.

К Блюхеру торопливо подошел Павлищев. Его лицо было темным от пота и пыли. Тяжело дыша, сказал:

— Нужно вводить весь полк. Пробиваться на узком участке. Атака должна быть непрерывной.

— Согласен. Пусть бойцы отдохнут. Сейчас выяснится обстановка у Каширина и Томина.

Связной главкома привез приказание — фланговые отряды ведут ожесточенный бой, необходимо продолжать атаки всеми силами и взять гору Извоз.

Блюхер передал Павлищеву, жадно пившему воду:

— Сейчас прикажу челябинской батарее выпустить шесть снарядов по пулеметным позициям противника. Это подбодрит боевиков. Как только ударят орудия, поднимайте весь полк в атаку.

И вот снаряды взметнули комья земли и осколки гранита на гребне горы. Еще не осело облако пыли и дыма, а цепи уральцев уже пересекли поляну и ринулись на высоту.

Враги опрокинули первую цепь. Накатилась вторая, за ней третья, и в смертном рукопашном бою уральцы захватили гору Извоз. Первым вышел к Верхнеуральску батальон Д. Д. Бусяцкого.

Успехом увенчалось наступление Троицкого отряда Николая Томина. Троичане вышли на Миасский тракт. И на правом фланге верхнеуральцы прорвали позиции противника и отбросили его на высоты за городом.

Победа не радовала Блюхера. Много убитых и раненых. Самого главнокомандующего Николая Дмитриевича Каширина увезли в Белорецк на повозке — пуля пробила ногу.

В штабе, допросив пленных, Блюхер выяснил, что противник сосредоточил за Верхнеуральском восемь кавалерийских и два пехотных полка[14]. Их готовит к наступлению командир Уральского корпуса опытный и смелый генерал Ханжин, специально приехавший для ликвидации «каширинского войска».

И еще пленные показали, что 25 июля красные оставили Екатеринбург. Эту тяжелую весть подтверждали также захваченные документы и газеты.

Вечером заместитель главкома Иван Каширин собрал командиров на совещание. Выступления были краткими. С горечью говорили о понесенных потерях и о том, что бойцам розданы все патроны. Осталось их полсотни на винтовку и штук триста на пулемет. Упрекали друг друга, почему не выяснили обстановку, пошли на город, в который входить нельзя — попадешь в капкан. И только бывший хорунжий Енборисов и его друг Каюков не унывали, перебивали ехидными репликами, шутили, смеялись.

Совет командиров решил: в Верхнеуральск не входить, оставить занятые позиции, отойти в Белорецк и там выработать новый план боевых действий.

Командир Верхнеуральского пехотного полка Каюков подошел к Ивану Каширину, сказал озабоченно:

— Время темное, я проскачу, проверю службу на позициях. Все ли в порядке.

— Если что заметишь, сразу доложи. Соблазн большой, как бы к женам да детишкам не укатили казаки.

— Да что вы, Иван Дмитриевич. Если замечу — собственной рукой распылю.

Вместе с Каюковым вышел Енборисов. Взяв две сотни казаков, они поскакали к переднему краю. У проселочной дороги, ведущей к белоказакам, Енборисов и Каюков вырвались вперед. Кавалеристы придержали коней. Каюков обернулся, махнул рукой, крикнул:

— А ну, станичники, кто к женам и матерям — за мной! — И зло огрел коня плетью.

Дрогнули казачьи сердца. Пятьдесят всадников пришпорили коней и понеслись вслед за Каюковым и Енборисовым. А остальные постояли у дороги и повернули назад к штабу.

Узнав об измене, Иван Каширин решил ускорить отход на Белорецк и разослал связных по отрядам. Своему адъютанту Михаилу Дмитриевичу Голубых приказал:

— Сворачивай канцелярию и вези в Белорецк. Увидишь Блюхера и Томина, передай — отход будет прикрывать Верхнеуральский стрелковый. Я буду с ними…

Вскочил на коня. Ускакал…

В арьергард Каширин поставил 6–ю роту. Ротному Иванчикову сказал:

— Примешь атакующих на себя. Бейся до последнего. Лучше потерять полсотни, чем пять тысяч. Понял?

— Понятнее и не скажешь, — кивнул головой Иванчиков.

— Держи всех в полной боевой. Этот гад Каюков все выболтает. В любую минуту могут сунуться.

вернуться

14

ЦГАОР, ф. 1447, оп. 1, д. 4, л. 88; д. 52, лл, 35, 52.