На столе Блюхера лежало донесение от командира Уральского отряда Ивана Павлищева. Он сообщал: «Противник непрерывно атакует части. Бьет с фланга, пытается прижать к Уфимке. С большим трудом сдерживаем напор. Опасаюсь за исход боя».
Главком приказал связному:
— Передайте Павлищеву — Казанку удержать любой ценой.
К Блюхеру подошел работник штаба Никифор Баранов, глухо сказал:
— Неустойка кругом. А если ворвутся в Красный Яр? Секретные дела надо сжечь.
— Подожди. Только собери на всякий случай.
Дверь распахнулась. Вошел смеющийся казак.
— Ты что зубы скалишь? Нашел время! — пристыдил его Баранов.
— А что мне плакать, что ли? Мы, верхнеуральцы, беляков разбили вдребезги. Во привез!
И казак передал Блюхеру рапорт Ивана Каширина.
Главком прочитал, потряс руку казаку:
— Спасибо, дружище. Сто пудов с сердца снял. Передай Ивану Дмитриевичу Каширину — вся армия благодарит за победу!
В избу торопливо вошел адъютант главного штаба Яков Суворов. Приминая длинные курчавые волосы, что‑то шепотом передал Блюхеру.
Улыбка сошла с лица главкома:
— Вот что, сейчас же лети к Томину. Патронов ему дадим. Две. Нет, три тысячи. Заслужил. Пусть держится из последних сил.
Суворов ушел.
Пригибаясь в дверях, в избу вошел связной.
Блюхер вскочил, бросился к нему:
— Как там Павлищев?
— Все покончили!
— Как это «покончили»? Отряд разбит?
— Да нет, товарищ главнокомандующий! Наши белых разбили. Случай помог. Поймали связного беляков с важным приказом. Ихний командующий решил стянуть все силы, ударить в левую сторону и сбросить, значит, нас в Уфимку. Тогда Павлищев сам перешел в атаку с левой‑то стороны, а две роты послал в тыл. Неприятеля вдрызг разбили! И самое дорогое выскажу — захватили пятьдесят тысяч патронов.
— Вот выдумщик!
— Вот те крест. Только Павлищев просит не отбирать. Могут новые беляки наскочить.
…Томин допрашивал только что захваченных в плен двух оренбургских казаков. Они рассказали, что за атакующей пехотой стоят в полной готовности несколько конных полков, которые сразу же войдут в прорыв и вырубят красных.
И тогда Томин приказал командиру 17–го Уральского полка Александру Кононову гранатами и штыками отбросить врага от Старо–Кулево. В бою отличилась 2–я рота. Бойцы встретили набегающих белогвардейцев гранатами и яростно кинулись в рукопашную.
Противник отошел на три версты.
Адъютант штаба 30–й дивизии Виктор Сергеевич Русяев
…В это же время по только что построенному мосту началась переправа. Блюхер сам следил за порядком. У одного беженца на мосту слетело с телеги поврежденное осколками колесо. Движение приостановилось. На берегу сгрудились сотни подвод. Горбатый мост угрожающе затрещал. Блюхер крикнул:
— Осади назад! Назад! — и побежал к беженцу. Тот пристраивал колесо.
— Ты что делаешь? — с трудом сдерживая ярость, спросил Блюхер. — Устроил пробку.
— Не шуми! Вот сейчас починю и поеду.
Блюхер подозвал трех боевиков:
— Распрягите! Повозку в воду!
Всхлипывая, беженец влез на коня.
Блюхер почувствовал себя неловко:
— Не горюй, батя, заплатим. Купишь новую телегу.
— Сам виноват. Всех задержал. Прости старого дурака, — и беженец ткнул пятками в мохнатый живот коня. — А ну, пошел, голубок, пошел!
Последними уходили из Красного Яра кавалеристы–разинцы и саперная команда Михаила Голубых. Мост облили керосином, подожгли.
Башкиры стояли на берегу, плакали:
— Ай, большевик, что сделал большевик. Такой большой мост. Один день жил мост.
Махая фуражкой, Голубых прокричал:
— Мы скоро вернемся. Построим новый. Ждите нас, товарищи!
…Рано утром 12 сентября 1918 года разведывательный отряд, возглавляемый коммунистом Виктором Сергеевичем Русяевым, у деревни Тюйкно–Озерской встретился с передовой заставой 6–й роты 1–го советского Бирского полка 5–й Уральской дивизии.
Беспримерный рейд завершился — бойцы–южноуральцы пришли к своим.
Не скрывая гордости и радости, главнокомандующий Василий Константинович Блюхер отправил в Совнарком В. И. Ленину, в Пермский областной комитет и всем, всем, всем телеграмму:
«Приветствую вас от имени южноуральских войск в составе Верхнеуральского, Белорецкого, 1–го Уральского, Архангельского, Богоявленского, 17–го Уральского стрелковых полков, 1–го Оренбургского казачьего Степана Разина, Верхнеуральского казачьего кавалерийских полков, отдельных кавалерийских сотен и артиллерийского дивизиона. В вашем лице приветствую Рабоче–Крестьянскую Советскую Республику и ее славные красные войска. Проделав беспримерный полуторатысячный переход по Уральским горам и области, охваченной восстанием казачества и белогвардейцев, формируясь и разбивая противника, мы вышли сюда, чтобы вести дальнейшую борьбу с контрреволюцией в тесном единении с нашими родными уральскими войсками, и твердо верим, что недалек тот день, когда красное знамя социализма снова взовьется над Уралом»[22].