…Главком В. К. Блюхер вернулся в Читу. На вокзале он увидел состав, окруженный оборванными, исхудалыми, грязными ребятишками. Спросил дежурного по станции:
— Откуда они и куда следуют?
— С Поволжья. Сильнейшая засуха была. Говорят, тридцать пять губерний голодают. А это — сплошь сироты. Привезли к нам. И куда девать такую ораву — ума не приложу. Разбегутся, воровать начнут.
Блюхер поспешил домой. Ласково поздоровался с женой и ее сестрой. Торопливо рассказал об эшелоне голодающих детей и попросил жену съездить на вокзал и взять одного ребенка на воспитание.
— Я возьму круглую сироту. Как дочку будем растить, — сказала Галина Павловна.
— Вот именно — как свою! Только подбери самую худющую, неприглядную, некрасивую. Такую, от которой все откажутся.
— Хорошо! Я так и сделаю.
Вместе с Галиной Павловной на вокзал пошла ее сестра Варвара.
Часа через два они вернулись с худенькой чем‑то напуганной девочкой, которая все время повторяла:
— Дяденька, дай корочку, Христа ради. Тетенька, дай корочку круглой сиротинке Кате.
Василий Константинович подошел к девочке, сказал улыбаясь:
— Ты теперь не сирота, Катюшенька. Ты наша дочка.
— Дай корочку, дяденька. Век помнить буду.
— Сейчас вымоем руки и будем вместе обедать.
— Сперва дай корочку, дядя…
Василий Константинович посмотрел на жену. Та поняла, быстро отрезала кусок хлеба, подала Кате. Она схватила хлеб двумя руками, отошла в угол. Ела жадно, давилась.
Василий Константинович попросил Варвару Павловну:
— Отмойте, пожалуйста, Катю. И смажьте чем там полагается ее болячки. А мы с Галей пойдем в город и купим кое‑что из одежды.
На улице Галина Павловна призналась:
— Кажется, я жестоко ошиблась. В вагоне к нам подошла белокурая хорошенькая девочка, прижалась ко мне, кричит: «Ты моя мама. Я узнала тебя». Мне так хотелось сказать—-да, я твоя мама. И не решилась. Ты приказал взять самую неприглядную. Более страшной не было.
— Ты поступила правильно, Галя. Девочка придет в себя. Мы ее вырастим и воспитаем[68].
В тот же день детей–сирот усыновили многие работники штаба, служб, военно–политического управления.
Прибытие эшелона осиротевших детишек с юга натолкнуло на мысль провести по всей Дальневосточной республике месячник помощи пострадавшим от засухи голодающим губерниям России.
Во всех частях Народно–революционной армии, на фронте и в тылу, коммунисты провели беседы об отчислениях в фонд голодающим. Паек и жалованье были очень скромными, но народоармейцы понимали, что можно «подтянуть ремни до отказа» и оказать помощь попавшим в беду братьям и сестрам Советской России.
В Военный совет НРА поступили многочисленные заявления от личного состава частей и кораблей с просьбой принять их скромный вклад в фонд помощи пострадавшим от засухи.
За подписью главкома и военного министра НРА Блюхера и члена Военного совета Погодина был издан приказ. В нем отмечалось единодушное стремление частей армии и флота оказать голодающим действенную помощь и устанавливался порядок ежемесячного отчисления в размере однодневного пайка или жалованья.
…Народно–революцонная армия готовилась к новым боям. По предложению главкома Блюхера все полки были прикреплены к областным и городским самоуправлениям. В праздничный солнечный день 1 мая 1922 года делегации шефов вручили народоармейцам Красные знамена и памятные подарки. В этот день по всем гарнизонам прошли митинги и парады. Бойцы торжественно клялись:
— Перед лицом трудящихся классов республики, братской Советской России и всего трудового мира я обязуюсь носить высокое звание с честью, добросовестно изучать военное дело и как зеницу ока охранять народное достояние и военное имущество.
В июле 1922 года В. К. Блюхер был отозван в Москву. Прощаясь с Народно–революционной армией, он писал: «Я с любовью и преклонением вспоминаю и буду вспоминать всегда последние боевые страницы истории нашей геройской армии, покрывшей в зимнем амурском походе 1921 —1922 годов боевые знамена революции новою славой…
Расставаясь с вами, родные красные орлы, я уношу в своем сердце горделивую радость достигнутых вами побед на мирном и боевом поле и твердую уверенность, что ваши мозолистые руки впишут еще не одну славную страницу в историю борьбы за освобождение человечества от ига империализма…»[69]
IX. ТАМ, ГДЕ ОПАСНЕЕ
Блюхер был назначен командиром 1–го стрелкового корпуса, расквартированного в Петрограде.
68
Катя росла вместе с детьми В. К. Блюхера. В 1937 году у нее нашлась сестра, и Катя переехала к ней.