6 октября 1941 года, едва стабилизировалась линия фронта на юго-западном и южном подступах к Ленинграду, Ставка отозвала Жукова в Москву. Последовало назначение его командующим Западным фронтом. Генерал-майора артиллерии Говорова переводят из Резервного фронта на Западный начальником артиллерии.
В своих воспоминаниях о великой битве под Москвой Маршал Советского Союза Г. К. Жуков пишет о сложнейшей обстановке, создавшейся тогда на всем Западном направлении:
«Немецкая группа армий «Центр», как мы теперь знаем, насчитывала в своем составе более 1 миллиона человек, 1700 танков и штурмовых орудий и свыше 19 тысяч орудий и минометов. Ее действия поддерживались мощным 2-м воздушным флотом, которым командовал генерал-фельдмаршал Кессельринг. Гитлер директивой от 16 сентября поставил группе армий «Центр» задачу: прорвать оборону советских войск, окружить и уничтожить главные силы Западного, Резервного и Брянского фронтов и затем, преследуя остатки войск, захватить Москву, охватывая ее с юга и севера.
30 сентября 1941 года противник начал наступление против войск Брянского фронта, а 2 октября нанес мощные удары по войскам Западного и Резервного фронтов. Особенно сильные удары последовали из района севернее Духовщины и восточнее Рославля по войскам 30-й и 19-й армий Западного фронта, а также 43-й армии Резервного фронта. Немецко-фашистским войскам удалось прорвать нашу оборону. Ударные группировки врага стремительно продвигались вперед, охватывая группировку войск Западного и Резервного фронтов» [22].
Государственный Комитет Обороны возложил защиту рубежей, находившихся в пределах 100 километров к западу от столицы, на Западный фронт, а непосредственных подступов к Москве — на войска Московского гарнизона.
Стремительно развивавшиеся события требовали стремительных, волевых и в то же время точных решений, организующих войска, штабы, население. Дни, ночи, часы были уже вне всяких пределов переполнены напряжением духовных и физических сил всех: на поле сражения, на командных пунктах полков, дивизий, армий, в Ставке Верховного Главнокомандования, на заводах и в партийных комитетах, в домах и на улицах Москвы. Завязались бои уже на Можайской линии обороны, где различные соединения и части объединяются в 5-ю армию под командованием генерал-майора Д. Д. Лелюшенко.
Вспоминая об этих днях, Лелюшенко рассказывает, как в первую же ночь организации обороны на Бородинском поле к нему приехал по поручению генерала Жукова начальник артиллерии фронта Леонид Александрович Говоров. Именно с ним Лелюшенко определял построение боевых порядков пехоты, артиллерии, танков и противотанковой артиллерии для отражения атак, которые вот-вот должны были начать в этом месте части немецкого 40-го моторизованного корпуса из 4-й танковой группы генерал-полковника Хепнера. Хепнер рассчитывал легко пробить дезорганизованную, на его взгляд, оборону столицы по кратчайшей прямой — через Можайск.
Дмитрий Данилович Лелюшенко, воин с пламенных лет гражданской войны, бывший конник, а впоследствии опытный танкист, человек горячей, неукротимой энергии и подвижности, стремившийся, как правило, находиться лично в зоне ближнего боя, встретился ночью на Бородинском ноле накануне кризисного для Москвы боя с человеком одной закалки и лишь иного склада характера.
Л. А. Говоров (слева) и П. Ф. Иванов. 1941 год
«...Глуховатым голосом Говоров изложил свои соображения об использовании противотанковой артиллерии и согласовании ее действий с танками и пехотой, посоветовал, как лучше построить боевые порядки армии в обороне»[23]
Стройный, подтянутый, спокойный, и в такую ночь Говоров с первого взгляда внушал к себе уважение. Мелкий штрих: грозная обстановка не помешала Лелюшенко и Говорову в коротком промежутке бессонной ночи неторопливо выпить по стакану горячего чая. И снова они и член Военного совета армии П. Ф. Иванов склоняются над картой, готовясь к жестокой битве.