Говоров мог только угрюмо молчать. Той артиллерией, какая была у Свиридова, нельзя подавить мощную, явно наступательную группировку противника. И усилить Свиридова за счет пулковского участка нельзя: и там ведь можно ждать обострения обстановки.
Остается затяжной бой в ожидании, когда Мерецков начнет операцию со своей стороны, из-за Ладоги.
Так продолжалось семь суток. Войска Волховского фронта начали наступление на Синявино 27 августа. К этому времени у Свиридова под Усть-Тосно шел лишь огневой бой и мелкие схватки на «пятачке».
А разведотдел штаба фронта продолжал получать все новые сведения. В составе армии Манштейна 24-я, 170-я пехотные и 28-я легкопехотная дивизия; в районе Тосно, Вырица объявилась 5-я горнострелковая, 61-я пехотная, 250-я испанская «голубая» дивизии; в Гатчине появились 12-я танковая дивизия и 185-й специальный самоходный дивизион штурмовой артиллерии. Некоторые из этих частей лишь недавно обнаружились на Волховском хг Северо-Западном фронтах.
8-я армия Волховского фронта наступала в направлении Синявино как раз в тот день, когда Манштейн завершал сосредоточение своих войск под Ленинградом и уже рассматривал с наблюдательного пункта в районе Пушкина очертания города, который он должен взять штурмом. Части 8-й армии генерала Ф. Н. Старикова в первые же дни прорвали позиции 18-й армии Линдемана, ослабленной перегруппировками в сторону Ленинграда. Прорыв, хотя и медленно, расширялся в сторону Синявино.
Удар Волховского фронта опрокинул все расчеты Манштейна и Линдемана. Синявинская гряда холмов среди торфяных болот огромной приладожской низины, занятая гитлеровцами с осени 1941 года, являлась их ключевой позицией в системе блокады Ленинграда. Если падет она, неизбежно и падение Мги — главного узла коммуникаций на фланге 18-й армии. Удар волховчан направлен по тылам сосредоточенной группировки Манштейна.
4 сентября, когда полоса наступления войск Волховского фронта расширилась до 15—20 километров, в ставке Гитлера забили тревогу. В своих мемуарах Манштейн писал, что уже 27 августа он вынужден был повернуть часть своих сил, подготовленных для штурма Ленинграда, против Мерецкова. А 4 сентября Гитлер вызвал Манштейна к аппарату и потребовал немедленно вмешаться всеми имеющимися у него и Линдемана силами, чтобы предотвратить угрозу развала фронта 18-й армии. Это и дало потом Манштейну повод преподнести в мемуарах провал штурма Ленинграда как операцию по спасению Линдемана.
Именно в эти дни наши станции радиоперехвата засекли рацию подвижного командного пункта Манштейна. Было отлично слышно, как, подстегнутый разъяренным Гитлером, Манштейн прямо из своей машины отдавал приказы командирам дивизий, разворачивая их и вводя в бой для локализации прорыва войск Волховского фронта.
Для Говорова это обернулось новым решением.
Панорама левого и правого берегов Невы в районе Московской и Невской Дубровки. Снимок сделан с правого берега Невы
В личном архиве автора этих строк, непосредственно руководившего инженерным обеспечением боевых действий войск Ленинградского фронта, сохранились многие записи, относящиеся к описываемым событиям, в том числе и о 5 сентября 1942 года. В этот день Леонид Александрович вызвал к себе начальника штаба фронта и начальников родов войск и отдал приказание немедленно разработать план удара через Неву в районе Невской Дубровки силами трех-четырех дивизий. Он получил указание об этом из Москвы.
Оказалось, что поворот крупных сил Манштейна против войск Волховского фронта затормозил наступление 8-й армии. Сейчас ей требовалась неотлагательная помощь силами Ленинградского фронта. И вот то, чего хотел Говоров избежать месяц назад — форсирования Невы на старом, избитом и пристрелянном участке в районе Невской Дубровки, — не миновало его теперь. И вступал в силу один из неписаных, но непреложных законов войны: ты должен оказать помощь соседу в бою своевременно, иначе она будет бесцельна.
Для подготовки действий на новом направлении давалось трое суток. Их могло хватить только на переброску войск из полосы 55-й армии (район Усть-Тосно). Без прямого ущерба устойчивости обороны города Говоров смог перебросить 3 дивизии и стрелковую бригаду, выделить 300 орудий и около 100 самолетов.
Арифметически эти силы могли бы считаться и не такими уж малыми. У противника на участке намеченного форсирования реки, на левом берегу, зарылась 227-я пехотная дивизия, и близко от нее располагалась еще полицейская эсэсовская дивизия.
Но это пока элементарная математика. Коэффициентов к такому расчету было больше, чем хотелось. Штатная численность немецкой дивизии почти в два раза превышает численность нашей. Прорыв с форсированием широченной быстрой реки и атакой сразу же крутого берега, укреплявшегося целый год, — двойная сложность боя. Выделенные дивизии — 46-я (генерал-майора Е. В. Козина), 86-я (полковника Н. С. Федорова) и 70-я (генерал-майора А. А. Краснова) длительное время не вели наступательного боя; в эти дивизии лишь недавно пришло пополнение молодых казахов, совсем не владеющих русским языком. Они не умели ни плавать, ни управлять лодкой.