Ночные переправы огромной массы войск и техники через трехкилометровую протоку проходили с пяти пристаней-пирсов, подготовленных понтонными и саперными батальонами в зарослях прибрежных камышей. Работали тяжелые самоходные паромы «СП-19», паромы тяжелого понтонного парка ТМП, тендеры с буксирными катерами 25-й бригады речных кораблей. К рассвету все исчезало в зарослях. Воздушная разведка противника видела только, как и было задумано, некоторые колонны машин, двигающиеся от Нарвы на Гдов, Псков и далее. Противник ничего не обнаруживал на озере, истребительная авиация прикрытия немедленно отгоняла от района переправ появляющиеся там вражеские самолеты. Никаких потерь, никаких бомбежек. 2-я ударная армия сосредоточилась скрытно и точно в сроки, определенные маршалом Говоровым.
Удар был внезапным, сокрушительным, с абсолютным превосходством в силах и немедленно вызвал у гитлеровского командования именно ту реакцию, которая ожидалась.
17 сентября 2-я ударная армия прорвала фронт обороны противника в районе Тарту, за сутки прошла с боями до 28 километров, и к вечеру Леонид Александрович уже получил донесение с нарвского участка, что спешно на машинах гитлеровцы начали оттуда отход: на Раквере — к Таллину и на Пярну — к Риге. Теперь речь шла явно о том, кто быстрее будет двигаться — бегущие немцы или преследующие их войска. 8-я армия генерал-лейтенанта Ф. Н. Старикова в ночь на 19 сентября перешла к преследованию. Говоров стремился отсечь нарвской группе пути к побережью Рижского залива в районе Виртсу, Пярну, откуда противник мог уйти на судах. Однако отсутствие крупных танковых соединений сказывалось при стремительном развитии событий. Армия Старикова за двое суток прошла 90 километров. Леонид Александрович передал в ее состав 8-й Эстонский корпус из 2-й ударной армии. К утру 22 сентября подвижные отряды из танковых бригад с пехотой и самоходной артиллерией уже дрались в Таллине и в середине дня очистили от противника столицу Эстонской ССР. Еще через двое суток было освобождено от врага все западное побережье Эстонии от Палдиски до Виртсу.
Армия генерала Федюнинского в эти дни быстро продвигалась на запад, к Пярну, встречая лишь небольшое сопротивление арьергардов противника, прикрывающих бегство к порту. Город Пярну был занят 23 сентября, части 2-й ударной армии шли на юг, вдоль побережья Рижского залива, и 26 сентября на рубеже Салацгрива, Мазсальда встретились с войсками 3-го Прибалтийского фронта, наступавшими на Ригу с северо-востока.
27 сентября Ставка Верховного Главнокомандования вывела 2-ю ударную армию в свой резерв. 8-я армия завершила освобождение материковой части территории Эстонской ССР от немецко-фашистских оккупантов. Ей предстояло теперь во взаимодействии с Краснознаменным Балтийским флотом выбить фашистов с островов Моонзундского архипелага, куда успели переправиться на всех видах плавсредств остатки нарвской группы генерала Шернера.
Маршал Говоров был доволен и недоволен итогами операции, казалось бы, блестящей по темпам. Доволен выполнением своего замысла, подтверждением своего прогноза реакции противника и недоволен тем, что часть сил противника из Эстонии все же успела уйти на острова и в район Рижского обвода и будет действовать против войск соседних фронтов. Конечно, вероятность выскальзывания части немецко-фашистских сил в какой-то степени зависела от темпа прорыва и наступления соединений соседних фронтов, он оказался более медленным, чем планировалось Ставкой Верховного Главнокомандования. Это обстоятельство и вызывало досаду у Леонида Александровича. Он — Маршал Советского Союза. Имеет ли он право не требовать от себя большей ответственности за все, что происходит не только на его участке, но и на большом театре военных действий?
ГЛАВА СЕДЬМАЯ
КУРЛЯНДСКИЙ КОТЕЛ
Неповторимой была весна 1945 года, первые дни мая. И речь идет не об опьяняющем запахе черемухи, могучем дыхании зеленеющих полей, торжествующе-звенящих утренних трелях жаворонков. Все это было. Но все это еще венчалось ожиданием. Шли последние дни, а может быть, часы, минуты войны.
Ждали солдаты, ждали и маршалы.
На рассвете 7 мая в одном из маленьких домиков литовского городка Мажейкяй, где размещался командный пункт Ленинградского фронта, маршал Л. А. Говоров, член Военного совета генерал В. Н. Богагкин и начальник штаба генерал М. М. Попов тоже ждали чрезвычайных сообщений.
Леонид Александрович только что подписал текст ультиматума командованию курляндской группы немецко-фашистских войск, прижатых к морю, и приказал передать его в эфир на давно известной нашей разведке радиоволне вражеской радиостанции.