Учитывая это, Советское правительство 1 марта 1936 г. предупредило Японию о том, что окажет Монголии действенную помощь, а 12 марта подписало Протокол о взаимной помощи на десять лет. Однако японская военщина не успокаивалась.
И. С. Конева вызвали в Наркомат обороны, где он был детально проинформирован об обстановке на Дальнем Востоке. Затем его принял К. Е. Ворошилов.
«Принято решение назначить вас командующим особой группой войск в Монголию. Японское командование сосредоточивает у ее границ крупные силы. Великий хурал Монгольской Народной Республики обратился к Советскому правительству с просьбой прислать войска Красной Армии. Действуйте быстро, — заключил нарком, — дорог каждый час. К выполнению обязанностей приступайте немедленно. Все необходимые указания получите в Генеральном штабе. Удачи вам».
Сдав дела, Иван Степанович выехал к новому месту службы. Семья пока оставалась в Минске. Здесь в ноябре 1937 года после тяжелой болезни умер его отец.
Итак, Монголия… Бескрайние просторы. Редко встречающиеся селения расположены у источников воды. Встречаются одноэтажные казармы Монгольской народно-революционной армии. Вокруг домов три-четыре десятка юрт. Остальное население страны кочует со своими стадами по безбрежным степям группами в десять — пятнадцать человек, объединенных по родственному признаку. На территории Монголии насчитывалось в то время всего 750 тысяч человек населения.
Миссия командующего особой группой войск, состоявшей из двух стрелковых бригад, кавалерийской дивизии, трех артиллерийских полков и отдельного танкового батальона[11], оказалась непростой. Разведка докладывала: японские войска изготовились к прыжку. Чтобы предупредить их внезапный удар, нужно было вывести советские войска на угрожаемые рубежи, растянувшиеся на тысячи километров по безводной гористой пустыне Гоби. Вывести и закрепиться. Только быстрота и организованность перегруппировки могли обеспечить успех — это прекрасно понимал Иван Степанович, прилетевший из Москвы в Читу.
«Даже в годы Великой Отечественной войны, — подчеркнет маршал спустя двадцать лет, беседуя со слушателями Военной академии имени М. В. Фрунзе, — у меня не было, пожалуй, таких напряженных двух суток, как те, осенью 1937 года. Солдаты наши совершили поистине невозможное. Все происходило в пустыне, где нет ни дерева, ни травинки, где ветры валят человека с ног, где нет дорог, где в лощинах между холмами машины вязнут по самые оси, а на холмах порой земля так тверда, что лопата звенит о нее, как о камень… Когда я смотрю в музее знаменитую суриковскую картину «Переход Суворова через Альпы», мне представляется на ней вместо тех суворовских орлов-гренадеров… наши красноармейцы, что совершили свой славный форсированный марш по монгольскому бездорожью».
Зима 1937/38 года была особенно трудной для командующего особой группой войск. Он работал не жалея сил. День начинался рано, заканчивался за полночь. С трудом выбирал минутки, чтобы написать письмо домой, где ждали от него вестей жена, ставшие уже школьниками дочь и сын. В них хотелось рассказать о многом. О делах. О красоте здешних мест. О том, что очень по ним скучает. Получалось же по-военному кратко: «…жив, здоров, дела идут нормально…».
Дела и на самом деле шли нормально. Успешно решались многие вопросы. Беспокоило, однако, главное — сложность обстановки. «Угроза войны, — писал в ноябре 1937 года командующий Отдельной Краснознаменной Дальневосточной армией В. К. Блюхер, — особенно остро чувствуется у нас, на Дальнем Востоке, где пламя войны охватывает сотни миллионов людей. Мы… одновременно и неуклонно крепим оборону и мощь нашей Родины»[12]. Это чувство войны не было интуитивным, оно основывалось на фактах: 25 ноября 1936 года Япония и Германия подписали Антикоминтерновский пакт, 12 сентября 1937 года в Японии публикуется правительственная программа «Всеобщей мобилизации национального духа». Все это потребовало от соединений советских войск, дислоцирующихся в Монголии, высокой боеготовности, самоотверженности в работе командного состава, который занимался вопросами доукомплектования частей, организацией их боевой и политической подготовки, сколачиванием подразделений.
Много времени и изобретательности потребовалось от И. С. Конева и его подчиненных в обеспечении войск питанием, в организации подвоза всего необходимого. Трудно было с размещением. Начинали с того, что зарывались в землю. Делались ямы на несколько человек, сверху затянутые палаткой. Бревна и доски везли на автомашинах за многие сотни километров с территории Советского Союза или же из лесов, примыкающих к советско-монгольской границе. Через две недели были построены сносные землянки, хотя и очень примитивные, но достаточно теплые. Помогло и монгольское правительство, предоставив войскам войлочные юрты.