Нда-а-а… С подобным способом конвоирования Юрий сталкивался впервые. Не то чтобы сам господин Маршал частенько бывал в шкуре арестанта, решительно нет! — по роду службы скорее наоборот, и потому грамотные действия конвойных смог оценить по достоинству. Казалось, никаких проблем, ситуация под контролем. Руки всего-навсего связаны, причём спереди! Для многоопытного спеца, коим, без сомнения, являлся любой выпускник Академии, согласитесь, спутанные руки, тем более какой-то там гнилой верёвкой, — простое недоразумение! Это даже не наручники на больших пальцах, от коих, ежели кто подзабыл, довольно быстро научили избавляться уже на первом курсе. Экзамены сдавали, практикумы по выживанию в агрессивной среде. Однако сейчас ни о каком контроле над ситуацией и речи быть не могло!
Юра вдруг с небывалой тревогой осознал, что при желании грохнут его прямо вот здесь, в ближайшей куче дерьма, причём сделают это без особых заморочек, глазом не моргнув. И никто, и ничто не в силах будет тому помешать. Одного-двух гоблинов с собой в могилу он, конечно же, постарается прихватить, только кому и какая с того польза? Непонятно… Гм… Особого энтузиазма это его осознание, ясное дело, не вызывало, но и беспокойства, каких-либо агрессивных намерений в поведении стражников тоже не просматривалось. Уже неплохо. Вернее, очень даже хорошо! Вели его просто-напросто в кутузку — и вся недолга. Со знанием дела, жёстко, как положено. Ничего не попишешь, такая уж у людей работа. Маршалы тоже ведь, должно отметить, на службе особо не церемонятся. И калечат, случается, и убивают… Да что тут говорить, только-только свидетелями были, мозг ещё не остыл!
«Главное — не дёргаться! — размышлял Юрий. — Дёргаться вообще вредно. Иной раз так вредно, аж до смерти! Гм… Чему там нас учили-то, а? Та-а-ак… Первым делом неплохо бы избавиться от всякой ненужной ху*ни, типа верёвок, цепей, наручников… — делая вид, что кутается в плащ, поднял руки, незаметно опробовав зубами узлы на прочность. — Хорошо вяжут, суки, не перегрызть, бубёныть! Что ж… Доктор сказал — резать, значит, бум резать! — принялся украдкой обшаривать многочисленные потайные кармашки. — Ага, отмычки! Малость не то… Ещё отмычки! …И ещё! Ух ты, прямо набор юного домушника! Судя по всему, пригодятся вскорости, бля буду…»
Исподтишка огляделся по сторонам. Убедившись, что его телодвижения подозрений у стражи покамест не вызывают, продолжил самокопание.
«…Лохи карстийские! Хм! Грамотно обыскать человека не обучены! Да и откуда умение-то? Не говоря уж о-о-о… У нас ведь как? Руки на руль! …Выйти из машины! …Не двигаться, стрелять буду! …Ноги шире! …Лежать, руки за голову! Кура! Млеко! Яйки! Аусвайс! Цурюк! Хенде хох! Шнеллер, шнеллер! Расстреляю! По-нашенски, по-фашистски, где-то так… Интересно, а здесь как бы всё это выглядело? …Стоять! Спешиться! Руки на лошадь! …Так, что ли? А вдруг она пойдет сдуру или, к примеру, вскачь припустит? Прикольно, бубёныть! Хе-хе! Шарились, шарились, не нашарились… Оно и к лучшему… О! Вроде то что надо! — в очередном тайничке поиски наконец-то увенчались успехом, обнаружилось маленькое острейшее лезвие. — Уже легче! С чего начнем? …Руки? Это всё ерунда… Шея! Ежели мастер Троон дёрнет посильней, свернёт запросто! Маленький, да удаленький, вон железяку-то мою тяжеленную с собой легко таскает! Не всякий сдюжит, н-н-н-нда… Выходит, для начала галстук пеньковый неплохо бы ослабить… А кого при надобности и по горлу полоснуть. Хе! Вжик, и он уже на небесах! …Что, собственно, потом, гражданин Ширяев?»
Относительно широкая, вполне себе освещённая и, как вскоре выяснилось, довольно опрятная, Улица Безутешных Вдов, в конце коей, где-то там, позади, у самой крепостной стены, давнёшенько исчезли из виду теплящиеся во мгле бушующей непогоды огоньки гостеприимного, уютного, издали кажущегося уже почти что родным «Первого Мечника», к огромному сожалению Маршала, закончилась. Маршрут конвоя волею судеб и командира Троона пролегал нынче через зловонный переулок, петляющий задами городских торговых рядов, сыздавна облюбованных торговцами красным мясом и птицей. Ко всему прочему, столь тесный, что два в меру упитанных горожанина местами расходились в нём с величайшими неудобствами. Конвойный мечник тут же предусмотрительно отстал, и, тяжело сопя, топал теперь где-то позади, замыкая строй.