Тогда, ступив на широкую, проложенную убеждениями, устланную благими намерениями дорогу, человек делается более не Человеком, а Карающей Дланью — исполнителем «высшей» воли какого-нибудь Ваагла, Кууна, Мандраки или той же… хм… Конфедерации, и даже изощрённое зверское убийство на лобном месте перестаёт быть привычным занятием палача-садиста, а приобретает некий высший, сакральный смысл. Но все эти дороги, вымощенные отнюдь не жёлтым кирпичом, уж поверьте, ведут в известное достойнейшее место, кто бы кого и в чём ни убеждал, какими знамениями ни осенял. Где доблестные рыцари-крестоносцы будут соседствовать с Джеком-потрошителем131, а идейные борцы за чистоту партийных рядов — следователи НКВД, вертухаи лагерные — с Эдвардом Теодором Гейном132, Андрюхой Чикатило133, эсэсовцами, петлюровцами, бандеровцами и прочими, прочими, прочими достойнейшими персонажами…
А что же Роланд? В который уже раз, метнувшись куда-то, трактирщик теперь приволок полный поднос пива.
— Давай-ка ещё по одной, старичок, за встречу! А то я всё бессовестно выдул! Когда ж опять удастся… Тебе, между прочим, Ури, здорово повезло! Там, — он неопределённо махнул рукой, — напитки днём ещё закончились. Бар пуст, ждём-с новых поступлений! Это из моих личных запасов. Только тихо! — заговорщицки подмигнул. — Тс-с-с-с, никто не должен знать!
Эль из личных запасов ресторатора оказался значительно приличнее, нежели из общей поилки, что, однако, вовсе не помешало Юрию под шумок, на всякий случай, заглотать пару обеззараживающих пилюлек.
— Слушай, Рол! Я вот только чего никак в толк взять не могу… Не укладывается что-то в голове… Как же это так получается… Все говорят, мол, свонцы — хорошие вояки и всё такое, а города свои, порты стратегические, выходит, на произвол судьбы бросают? Хм! Неувязочка, понимаешь!
— Юрка, ты меня иной раз пугаешь своей патологической невнимательностью! Вандаба! Как только тебя в Корпус взяли, по блату, что ль? — Роланд, раздосадованный неприятием собеседником очевидных, казалось бы, вещей, с трудом подбирал слова. — Разве… Кем-либо здесь упоминалось, что Ругон был брошен на какой-то там произвол?! Скажи, с чего это ты взял? По-моему, утверждалось как раз обратное! Ругон отлично укреплён, и я сильно, очень сильно удивлён, просто-таки обескуражен столь скоротечным, да что там говорить, молниеносным его падением! Настоящий блицкриг! Дрек мит пфеффер! Да к тому ж зимой! Чтобы было понятнее… Пару лет назад весной схожая история произошла, когда гонгарцы, вероломно прокравшись через территорию Северных племён, форсировали по тайным бродам Великий Северный Мох, это болотина такая охренительная на севере страны, и внезапно накатили на Ругон. Тоже, кстати, рассчитывая на разлившийся Сурог и всё прочее, причём силами, абсолютно в том уверен, значительно, многократно превышавшими войска Здандуги, Здахары вместе взятых и ещё этого… Враля… Кого? Да, да! Его самого, Вролля-гааш! И что ты себе думаешь? Потусовались пару недель, каменьями покидались, ядрами, стрелами, почти разрушили пару бастионов. Всего-то! Тут как раз та самая пресловутая тяжёлая свонская кавалерия и подвалила из Несферы. Ка-а-ак дали кой-кому под арш! Затоптали! В бифштекс изрубили! Они и сейчас выдвинулись к Ругону, стопроцентно уверен. Подмога на подходе уже, и флот наверняка, несмотря на непогоду, спешно подтягивают, дабы границы перекрыть. Другой вопрос, ловить им, скорее всего, нечего, смылись наши бандючки. Улетели пташки! В Своне, вообще-то говоря, цитадели строят с таким запасом прочности, дабы подкрепление по любому бездорожью подойти успело. Иное дело, никто ж не ожидал, что товарищ Меченный с сокамерниками таку мулю провернёт. За два… ну… пускай за три-четыре дня! Красавец! Брависсимо! Ещё раз повторюсь, нет у меня никаких внятных объяснений сему фантастическому событию. Хотя, не скрою, ужасно хотелось бы иметь! Короче, жуйте кизяк, граждане…
Некоторое время собеседники молчали, каждый погружённый в свои потаённые мысли. Первым, как водится, не выдержал Рол:
— Давай-ка снова вернёмся к нашим кубикам-рубикам, — встал, подбросил в камин дров, ловко, не обжигаясь, послюнявив пальцы, убрал нагар с коптящих свечей. — Есть предложение отмотать плёнку чутка назад и вернуться к трагическому моменту падения неприступного Ругона. Не возражаешь? …Превосходно! Ведь именно тогда, согласно легенде, из таинственного подземелья, словно чёрт из табакерки, должен был выскочить супертайный агент супертайной канцелярии и, спасая Королевского Наместника от неминуемой, поговаривают, вполне заслуженной страшной экзекуции, увезти его, прихватив, разумеется, и личный архив, в неизвестном направлении. Что, я абсолютно уверен, и произошло. С последующим перемещением, как в дальнейшем наверняка выяснится, под юбку пятидесятилетней девушке Морре…
— Сколько, сколько ей?! Это… зарруга! Здесь вроде столько не живут… Страшна, небо-о-ось, бубёныть!
— Кто, Королева? Не знаю, не пробовал. На портрете вроде очень даже ничего, симпотная шикса, фигуристая… Также известно, что по пути в Столицу чудесным образом спасённый монсеньор Граах планировал посетить Карсту. Вернее, кто-то планировал за него. И всё это вытворялось в фазе исключительной стабильности совпадения матриц перехода, что бывает, в принципе, регулярно, но может и припоздниться недельки на полторы — две запросто! Тут появляешься ты. Тютелька в тютельку! Пути ваши счастливо пересекаются, само собой, в моей таверне, где на каком-то этапе осуществляется эрзац134 настоящего Претона на тебя — липового. Теперь всё внимание, по идее, приковано к вам, Юрий Иванович! Его же дальнейшая судьба представляется неинтересной и весьма туманной. А возможно, чего греха таить, и трагической… Красивая легенда, будто маслом писанная. Импресьён, твою за ногу! Вместе с тем в нашей истории всё не столь гладко. Вернее — просто криво! Доподлинно мы знаем лишь одно — Ругон пал, причём, слава Вааглу, пал вовремя! Слухи слухами, но подтверждение тому я получил и с почтовой птицей.
Побродив в глубокой задумчивости, выбрал ещё пару чурок покорявистей, аккуратно подложил в огонь, присел, протянув руки к исходящему от разгорающихся поленьев благостному теплу.
— Местная разновидность осокоря135, — проговорил вполоборота. — Горит хорошо, тепло. У нас под Дрезденом на Эльбе тоже… чёрного тополя много… Как-то там сейчас, дома? — встрепенулся, будто ото сна очнулся. — В Своне, может ты не в курсе, ласточки почтовые в ходу и вороны, — вскочил, заходил, замерил шагами от стены до стены. — Голубь — птица тупая, вкусная и медлительная, оттого вечно голодающие туземцы где-нибудь её непременно изловят либо подстрелят. Ласточка — быстрая, подстрелить, изловить почти нереально, но тоже тупая, ибо летит только к хозяину. Ворон — самый оптимальный вариант, легко обучается и, как говорится, слуга двух господ. Кроме того, у аборигенов убить ворона считается дьявольски дурным знаком! К тому ж воронье мясо — жёсткое зело, не прожуёшь. Один у меня уже довольно давно, больше года, так сказать, на довольствии. Гамаюн звать. Разговаривает! Умница, каких мало! Человек принёс. Моего Генриха забрал, а этого взамен оставил. Велел выпустить, когда уже совсем крайняк к горлу, значит…
— Что за человек, из наших?
— Не представился, но Маген Давид136 на шее висел у него. Улавливаешь?
— О-о-о-о! И здесь братья-моссадовцы! Что же это за место такое… популярное?
— А вот второго… Стоп, стоп, стоп!
— Ты о чём?
— Не мешай, дай подумать… Та-а-ак! Известие о падении Ругона я получил где-то-о-о… — раздумчиво почесал щепкой за ухом. — Не где-то, а совершенно точно — десять дней тому назад. Как раз пропащий Генрих его и принёс! — Роланд буквально засветился, радостно потирая руки. — Необыкновенно меня возвращением своим птичка порадовала! Уж и не чаял! В том же послании значилось, что поводов для беспокойства нет, все необходимые документы в наличии, — вновь посерьёзнел, присел на краешек стола. — Родословная твоя, верительные грамоты, прочая филькина грамота. С соблюдением, заметь, что было конспирологически крайне важно, всех формальностей и секретностей, как то: кодовые слова, многочисленные секретные символы, помарки, пометки. Да-а-а… Шифруемся помаленьку! Сам когда-то в выдумывании этой шелухи картофельной посильное участие принимал. Затем… Дня через три… Да, правильно! Именно тогда, точнёхонько по графику, стабилизировалась результирующая матрица перехода, в просторечии, для злостных прогульщиков, — «Слойка Седова». Между нами, психостатами, говоря, началась очередная плутониада…
131
Псевдоним, присвоенный серийному убийце, действующему в Уайтчепеле и прилегающих районах Лондона в 1888 году. Жертвами последнего были в основном проститутки из трущоб, которым убийца перерезал горло перед тем, как вскрыть брюшную полость. Из-за невероятного по своей жестокости характера убийств и различной информации, появившейся в газетах, многие были уверены, что в Лондоне действовал один серийный убийца, получивший прозвище Джек-потрошитель.
132
Эдвард Теодор Гейн (08.08.1906 —26.07.1984 гг.) — один из самых известных и жестоких убийц в истории США.
133
Андрей Романович Чикатило (16.10.1936 —14.02.1994 гг.) — советский серийный убийца, с 1978 по 1990 годы совершивший 53 доказанных убийства (по оперативным сведениям, маньяком было совершено более 65 убийств).
135
Тополь чёрный, или Осокорь (лат. Pópulus nígra) — растение семейства ивовых, вид рода Тополь. Медоносное, дубильное, эфиромасличное, красильное, лекарственное, древесинное, декоративное растение.
136
Звезда Давида — древний символ иудаизма, эмблема в форме шестиконечной звезды (гексаграммы), в которой два равносторонних треугольника наложены друг на друга.