И наступление продолжалось. Тщательно отлаженная военная машина действовала безукоризненно. Нарезались все новые и новые разграничительные линии между армиями. Одно за другим посылались в войска боевые распоряжения, уточнявшие направления и задачи продвижения вперед.
6-я гвардейская танковая армия А. Г. Кравченко подходила к Чанчуню и Мукдену — основным стратегическим центрам врага. Конно-механизированная группа И. А. Пли-ева и действовавшие юго-восточнее ее части 8-й НРА Китая перерезали сообщения между Маньчжурией и Северным Китаем, изолировав таким образом Квантунскую * армию от группировки японских войск в этой стране. Квантупская армия разваливалась. В плен сдавались большие партии японских и маньчжурских солдат и офицеров. Стала очевидной ее окончательная гибель.
В 18 часов 05 минут 17 августа по радио был перехвачен приказ Ямады о немедленном прекращении боевых действий и сдаче оружия советским войскам. Авиаразведка отмечала движение железнодорожных эшелонов из Центральной Маньчжурии на юг и юго-восток. Японцы
пытались спасти имущество и награблепные цепности. Помешать этому могла только 17-я армия: она ближе всех паходилась к морю. Родион Яковлевич принял решение выделить от каждого ее корпуса подвижный отряд в составе самоходного артдивизиона, истребительно-противотанкового артиллерийского полка, стрелкового батальона на автомашинах с задачей: к утру 20 августа выйти в район Чифыны, ближе к морю
Утром 18 августа началась массовая сдача в плен вражеских войск. Капитулировал гарнизон Хайларского укрепленного района во главе с генералом Номурой. Колебания японского императора были сломлены, сопротивление войск падало.
Из Москвы поступил приказ, и Р. Я. Малиновский немедленно, то есть в 12 часов, довел его до командиров полков включительно: «Советская Ставка Верховного Главнокомандования требует прекратить боевые действия на тех участках фронта, где японские войска складывают оружие и сдаются в плен...» 4950.
Однако Ямада по указанию из Токио не шел на безоговорочную капитуляцию, желая затянуть время и спасти от полного разгрома основную военную силу Японии.
Курс Советского Верховного Главнокомандования был один — никаких переговоров, только безоговорочная капитуляция. 19 августа в воздух поднялся самолет с десантом па борту и взял курс на Чанчунь. Одновременно Ямадо была послана предупредительная радиограмма следующего содержания: «Сегодня 19 августа в 8 часов парламентерская группа в составе пяти офицеров и шести рядовых, возглавляемая уполномоченным командующего Забайкальским фронтом полковником Артеменко И. Т., самолетом СИ-47 в сопровождении девяти истребителей отправлена в штаб Квантунской армии с ультиматумом о безоговорочной капитуляции и прекращении сопротивления. В последний раз требую обеспечить и подтвердить гарантию на перелет. В случае нарушения международных правил вся ответственность ляжет на Вас лично» 51.
Ямада негодовал от злобы и собственного бессилия. В его штабе началась суматоха. Но деваться было пекуда, и он согласился обеспечить безопасность парламентеров.
В 12 часов 125 десантников сводного отряда 30-й мехбригады приземлились в Чанчуне на транспортных самолетах вместе с группой парламентеров. Через 75 минут в Мудлене высадился советский десант численностью 225 человек во главе с генерал-майором А. Д. Притулой *.
Командующему Квантунской армией в Чанчуне генералу Ямаде и почти одновременно начальнику мукденского гарнизона (он же командующий 44-й армией) генералу Хонго было вручено требование маршала Р. Я. Малиновского о полной капитуляции. После некоторых проволочек, не видя иного выхода, генерал Ямада и премьер-министр Маньчжоу-Го Чжан Цзинхуэй, оказавшийся в Мукдене, вынуждены были подписать акт о безоговорочной капитуляции.
— Родион Яковлевич! Получен сигнал, что с десантами все в порядке,— доложил по телефону Матвей Васильевич.
— Кажется, все,— сказал Малиновский находившемуся рядом А. Н. Тевченкову. Оба с нетерпением ожидали исхода: слишком памятен был будапештский пример.
— Поздравляю, Матвей Васильевич! Немедленно отправляй комендантов, как договорились,— приказал Малиновский.
М. В. Захаров отдал последние распоряжения, и в воздух па Чанчунь поднялся самолет, в салоне его находился генерал-майор Ф. С. Карлов с отрядом в 19 человек, а на Мукден — генерал-майор А. И. Ковтун-Станкевич с группой красноармейцев и офицеров.
Коменданты приземлились па военных аэродромах, занятых советскими воинами. За ними последовали очередные службы, а затем сухопутные отряды 7-го мехкорпуса и полностью 210-я стрелковая дивизия.
Город Чанчунь издавна привлекал внимание японских захватчиков выгодным географическим положением: он
являлся узлом железных дорог, крупным торговым и промышленным пунктом, административным центром провинции Цзилинь (Гирин) и располагался на реке Итунхэ Сунгарнйского водного бассейна. 14 лет он был оккупирован японскими милитаристами и являлся столицей марионеточного государства Маньчжоу-Го. В нем находилось множество административных зданий, мрачных казарм и военных складов. Сейчас в Чанчуне жизнь замерла. Японские чиновники, руководители учреждений и предприятий бежали. В крупнейшем здании размещался деморализованный штаб «великой» армии. В казармах ждали распоряжений части 148-й и 117-й японских пехотных дивизий, жандармские и другие специальные подразделения. Среди них был маньчжурский отряд численностью до 3 тысяч человек иод командованием полковника Чо. Кругом — долговременные сооружения, незаконченное строительство противотанковых рвов, баррикады и надолбы на улицах. По всему было видно, что город готовился к длительному сопротивлению. Радиоузел, телефонная станция, электростанция и банк Маньчжоу-Го уже охранялись советскими солдатами из первой группы.
Быстро уточнив обстановку на месте через И. Т. Артеменко, комендант прибыл к Ямаде и предложил отдать приказ войскам о выполнении условий капитуляции. В этот же день японские части вышли за город в указанные пункты и сложили оружие.
Тем временем советские части продвигались к намеченным пунктам, восстанавливая железнодорожные пути па освобожденной территории, разоружая капитулировавшие штабы и войска.
Однако на пути к цели Забайкальский фронт испытывал немалые трудности из-за нехватки горючего, вызванной динамичностью действий, большими расстояниями и климатическими условиями. Военный совет непрерывно просил Ставку об увеличении лимитов. И вот по этому поводу к исходу 24 августа состоялся разговор по прямому нроводу:
— У аппарата маршал Василевский.
— Я вас слушаю, Александр Михайлович.
— Звонили из Ставки. Выразили недовольство тем, что вы безмерно расходуете горючее и просьбам нет конца.
— Тут какое-то недоразумение. Надо настаивать.
— И все же хотелось бы просить вас, Родион Яковлевич, принять более энергичные меры по экономии горючего.
— Александр Михайлович! Фронт за 14 суток продвинулся на тысячу километров, базируясь только на автотранспорт. 75 процентов машин стоит без горючего на бездорожье в диких степях Внешней и Внутренней Монголии, где хватает одной заправки только на 80—100 километров. Так как же быть дальше?
— Продолжайте настойчиво ходатайствовать, я буду поддерживать. К тому же, возможно, все скоро закончится.
Доверительно сообщаю, что завтра, в час ночи по местному времени, вылетит в город Манилу наш генерал Деревянко для подписания акта о безоговорочной капитуляции Японии 1.