12 августа 1813 года Блюхер неожиданно атакует войска Нея, ставшие лагерем в Легнице. Войска союзников, усиленные присоединившимися австрийцами и получившие английские субсидии, не намерены останавливаться, пока не войдут в Париж. Наполеон, прижатый к стене, должен во что бы то ни стало оживить символы или, по крайней мере, разжечь огонь новой кампании, в которой маршалы снова увидят его в зените славы, если удастся одержать яркие победы. Как ему поступить с собственным окружением во главе с Неем, которое не вернёт свое доверие Императору даже в случае мгновенного успеха? Как укрепить режим, будущее которого зависит исключительно от военных побед?
Дрезден — не Аустерлиц в том смысле, что враг не разгромлен настолько, чтобы отдаться на милость победителя. Отнюдь! 26 и 27 августа в этом последнем сражении Наполеона, выигранном на чужой земле, насквозь промокший под дождём Ней, не обращая внимания на свистящую картечь, блестяще командует 1-й и 2-й дивизиями Молодой гвардии. Из парка Гросер Гартен он изгоняет 25 000 прусских солдат генерала Клейста, опьянённых порохом и водкой, орущих «Даёшь Париж!…». Устрашающий клич на устах всех солдат коалиции. Предсказание Жомини сбывается: «Если бы Наполеон был здесь, мы бы проиграли». Бывший протеже Нея повторял также, что вдали от Императора каждый маршал более уязвим. И здесь он был прав! Союзники отплатят за поражение под Дрезденом, разгромив корпус Вандама и разбив по очереди трёх маршалов: Удино при Гросберене, Макдональда при Кацбахе и Нея при Денневице.
В планах Наполеона, чувствовавшего угрозу с севера, важное место занимало взятие Берлина, но Удино потерпел поражение. Наполеону казалось, что Ней действовал бы лучше, по крайней мере, он был бы более мотивирован. «Сразу чувствовалось, что появился руководитель», — пишет герцог Пьяченцкий 4 сентября, когда командование переходит в руки Нея. Маршал проводит смотр четырёх корпусов, насчитывающих 52 000 человек, увы, теряя таким образом драгоценное время: в этот момент армия Бернадота ещё оставалась разбросанной. Ней предпринимает изящный манёвр. Он намерен идти на Ютербог, затем на Барут, что подразумевает фланговый обход противника, занявшего позицию перед Виттенбергом. Маршал не в своей тарелке, он мрачен и высокомерен. Наполеон не определил ему точной цели, он лишь подчеркнул необходимость быстроты в проведении манёвра. Ней погружается в детали похода, не понимая его главной цели. Создаётся впечатление, что и сам Император в начале сентября ещё не решил, что следует делать. В его планах встречаются тёмные пятна, которые можно понять, анализируя произошедшие позже события. Эта неопределённость тревожит Нея, и без того обеспокоенного превосходством союзников по численности кавалерии, из-за чего — повторяет он — поход на Берлин окажется очень трудным. Князь Москворецкий, сильно сомневаясь в качестве своих войск и офицерского состава, стремится поскорее оказаться под непосредственным началом главнокомандующего. В письме Удино он недвусмысленно объясняет, что цель его движения — приблизиться к колоннам, ведомым Императором.{322} Никакой уверенности Ней не чувствует, тем более что ему ничего не известно о расположении сил неприятеля. Пока он вынужден действовать самостоятельно. Его армейские корпуса удалены друг от друга на расстояние двухчасового перехода. Это опасно. Осведомлённый о возобновлении военных действий, Бернадот ловко перегруппирует свои силы. Если бы вместо того, чтобы расположить свои колонны кольцом, Ней без промедления перехватил инициативу и осуществил «таранный удар» по армии генерала Бюлова, союзник ки не смогли бы во время перегруппироваться, дорога Наполеону на Берлин была бы открыта.
6 сентября 1813 года при Денневице Ней сталкивается с Бюловым и проигрывает. Маршал допустил ошибку, сосредоточившись на правом крыле противника, тогда как ему следовало бы обежать подзорной трубой всё поле битвы. Удино и Ренье, не получая приказов, не имея данных о ситуации, импровизировали, а в это время Ней, забывая о своей должности, всё внимание сосредоточил на атаках Бертрана. Но ведь он не командир корпуса, а командующий армией! Части подходят одна за другой — и все с опозданием. Между тем к людям Тауенцина, прикрывавшим проход Денневица, приходит на подмогу корпус Бюлова, привлечённый звуками артиллерийской канонады. Своим присутствием Ней взбадривает батальоны Морана, который в облаках слепящей пыли героически бьётся с 40 000 вражеских солдат. К сожалению, саксонцы Рагловича,[88] дравшиеся рядом с французами, дрогнули. Лишённый подкреплений, необходимых для нанесения главного удара, Ней принимает неудачное решение отвести назад корпус Удино. Теперь левый фланг Ренье опасно оголён, и пруссаки, усиленные резервом Бернадота, идут вперёд. Поражение родилось мгновенно! Растерянный Ней не может найти нужного решения, не отдаёт приказа об отступлении. Солдаты видят маршала «на белом коне, с поникшей головой, мрачного и молчаливого». Он потерял 8000 человек и 53 орудия, его адъютант Клуэ попал в плен. За свои блестящие действия Бюлов, которого считают спасителем Берлина, удостоен титула «граф фон Денневиц».{323}
88
Входившая в корпус маршала Удино 29-я пехотная дивизия под командованием генерала Клеменса Венцеля Карла Йозефа, барона фон Раглович фом унд цум Розенхоф (1766-1836) состояла не из саксонских, а из баварских частей.