— Оборона, как известно, пассивный вид боя, но нужно сделать так, чтобы она была активной, чтобы не наступающий навязывал волю, а обороняющиеся войска вынуждали наступающих действовать, как им выгодно.
Это требование в полной мере отвечало природе современного боя и оперативного искусства.
Заметив недоумение на лице своего помощника по танковым войскам Григория Николаевича Орла, Константин Константинович разъяснил:
— Танки должны не ждать подхода противника, а открывать по нему огонь с дальних позиций наряду с артиллерией. А когда враг приблизится, решительно контратаковать, поражать его не только огнем, но броней и гусеницами. Высшей формой активности обороняющихся является контратака, а во фронтовом масштабе — контрудар. Этому нужно учить войска.
— Артиллерии в обороне — еще более широкое поле действия, — это он говорил своему заместителю, командующему артиллерией фронта генералу Казакову.
— Так может, провести артиллерийскую контрподготовку? — подал мысль опытный артиллерист.
— Обязательно, Василий Иванович! Разведайте цели, оцените их и спланируйте по ним мощный получасовой удар, — одобрил командующий фронтом.
В теоретическом понимании контрподготовка представляла собой массированный удар артиллерии и ракет по главной группировке изготовившегося к наступлению противника. Основная цель этого мероприятия заключалась в ослаблении силы первого удара или даже срыве его. Контрподготовка обычно готовится заблаговременно, после тщательной разведки целей, скрытной пристрелки, распределения артиллерийских средств по целям, организации твердого управления огнем в ходе ее проведения.
А наши войска меж тем находились в напряженном ожидании немецкого наступления. В конце июня разведка донесла, что противник начнет его второго июля. Но этого не случилось ни второго, ни третьего, ни четвертого.
«Когда же он, проклятый, решится? Долго ли ждать?» — терзала всех мысль.
Медленно, словно нехотя, накатывалась поздняя темень в ночь на пятое июля. На востоке уже появились робкие звезды, а небосклон на западе еще играл кровавым багрянцем. Уходящий день был привычно беспокойным, быстро и незаметно пролетел в делах и заботах, каких в боевой обстановке множество.
А тут еще в штаб Центрального фронта прибыл из Москвы маршал Жуков. Он всегда объявлялся там, где предстояла жаркая схватка. И хотя заявил, что вмешиваться в дела не намерен, но генерал Рокоссовский слишком хорошо знал его характер, чтобы поверить в это.
— Я же сказал, Костя, что доверяю тебе полностью. Действуй, словно меня здесь нет.
У них и по сию пору сохранились еще с давних времен совместной учебы уважительные отношения. Глубокой ночью командарм-13 генерал Пухов сообщил:
— Немецкие саперы снимают со своих полей мины. Одного удалось схватить, и он признался, что сегодня в три часа войска перейдут в наступление. Пехота уже заняла исходное положение, танки подведены, артиллерия в полной готовности.
— Возможно, немец хитрит? — высказал Рокоссовский сомнение. — Пытается ввести нас в заблуждение?
— Не похоже, товарищ командующий.
Константин Константинович взглянул на часы: стрелки приближались к двум ночи. В его распоряжении оставалось чуть более одного часа. Что делать?
«Может, позвонить в Ставку?» — возникла мысль, но он тут же ее отверг: трата времени. Промедление же могло привести к тяжелым последствиям.
— Что случилось? — вошел на КП Жуков. Выслушав, сдержанно произнес:
— Вы, генерал Рокоссовский, командуете фронтом. Вам и решать.
Ответ развязывал командующему руки. Словно угадывая его мысль, генерал Казаков сообщил:
— Артиллерия в полной готовности для контрподготовки.
И хотя контрподготовка спланирована, каждой батарее, орудию, ракетной установке указана цель, однако решиться на ее проведение не просто. Для нее выделялась почти половина боевого комплекта снарядов и мин. По замыслу огонь должен быть нанесен по исходным для наступления позициям. А если они немцами не заняты? Если сообщение ложное? Чем тогда отбиваться от танков и пехоты в ходе сражения?
Сомнения одолевали всего мгновение. В следующую минуту Рокоссовский спокойно и твердо произнес:
— Василий Иванович, дать команду на контрподготовку!
В 2 часа 20 минут предрассветную тишину разорвал орудийный гром. По немецким позициям ударили пятьсот орудий, четыреста шестьдесят минометов, сто реактивных установок «катюша». Их огонь пришелся но главной вражеской группировке.