— Фашисты удирают к Таганрогу. Бросают орудия, танки, автомашины. Мы их преследуем днем и ночью. Наши части дерутся с героизмом. Особенно, где командирами Панченко, Чумаков, Селиверстов, кавалеристы Куца.
Боясь упустить хоть слово, карандаш корреспондента летал по листу, оставляя на нем хитрые и непонятные закорючки. Они ложились строчка за строчкой. А генерал теперь называл, сколько боевой техники врага уничтожила его армия за время наступления.
— …Пятьдесят танков, сто пятьдесят автомобилей, двести мотоциклов…
По тому, как генерал точно называл цифры, Виктор Данилович понял, что ему, видимо, поднесли оперативную сводку…
Командующий сделал паузу и, воспользовавшись этим, Буриков задал второй вопрос.
В аппарате вдруг засипело, забулькало, и Виктор Данилович, холодея, подумал, что связь оборвалась: эвон какое расстояние лежит между ними, да и мало ли что может случиться, когда в непосредственной близости от командующего идет бой!
Однако спустя немного времени снова послышался голос, и Буриков почувствовал, как от сердца отлегло.
— …Когда мы заняли Аксай, Синявскую, жители с восторгом приветствовали наше возвращение…
— Спасибо, товарищ генерал! Что передать бойцам и командирам округа?
В трубке опять наступила тишина. Виктор Данилович представил себе стоящего в окопе среди заснеженной равнины сурового генерала.
— Прежде всего, — послышался опять далекий голос, — отлично овладевать боевой и политической подготовкой… Учиться военному искусству. Использованию местности, разведке, наблюдению. Особенно ночным действиям!
— До свидания, товарищ генерал! Спасибо! Желаем новых побед!
Буриков хотел уже было положить трубку, но из нее снова послышался голос:
— Благодарю за добрые пожелания. Сделаем все возможное, чтобы с честью выполнить долг…
В телефоне опять щелкнуло, но Виктор Данилович по-прежнему держал трубку у уха, не решаясь ее положить.
— Кончили говорить? — спросил женский голос. — Алло! Командующий закончил разговор…
Тогда Виктор Данилович нехотя положил трубку, вытер рукой взмокший лоб и почувствовал такую в теле легкость, словно сбросил с плеч гору. Ровно в двенадцать ноль-ноль он связался с редактором.
— Товарищ батальонный комиссар! Приказ ваш выполнил! Принимайте текст интервью.
— Сделал? Вы сами-то, Буриков, где? В Армавире? И говорили с командующим? — в голосе редактора слышались и удивление, и одобрение, и даже похвала. Текст большой?
— Строк на сто двадцать.
Когда он кончил диктовать, редактор сказал:
— От лица службы благодарю. А за материал, Буриков, пятикратный гонорар прикажу вам выписать. Вот так-то, старик! А теперь возвращайтесь, да поскорее. Работы по горло. Есть новое задание…
ОДНАЖДЫ В РОСТОВЕ
Зазвонил телефон, и в трубке послышался знакомый голос полковника Назарько[2]:
— Зайди, пожалуйста.
Алексей Игнатьевич, замещая начальника штаба округа, располагался в его кабинете.
— Сегодня из Грозного приезжает генерал армии Тюленев, намерен с тобой встретиться. Поезд прибывает в двадцать три с минутами, встречай!
— Генерал собирается со мной говорить? — не скрыл я удивления. — О чем?
— Как о чем? О кавказских событиях. Ведь ты же ездил в архив, статья была твоя в «Комсомольской правде». Он ее читал…
— Неужели о том не было известно командующему фронтом?
Кавказские события происходили осенью 1942 года, когда на снежных перевалах завязались напряженные бои. Их вели с немецко-фашистскими частями войска Закавказского фронта, которым командовал генерал Тюленев.
— Вот об этом его и спросишь. А теперь выполняй задание. Бефель есть бефель[3]. В гараже возьмешь гостевой ЗИМ, команда дана.
Этому разговору предшествовали такие события. В конце лета пастух-карачаевец в поисках отбившихся от стада овец забрел на Марухский ледник. Овец он там не нашел, но увидел такое, что заставило его забыть о животных. На холодном снежном склоне темнели впаянные в лед останки советских солдат. Не один и не десять, много больше. Шинели стянуты ремнями, гранаты, в подсумках патроны, в руках винтовки.
Марухский ледник находится в пределах Северо-Кавказского военного округа. Об этом стало известно в его штабе в тот же день, а на следующий день последовала команда из Москвы: во всем разобраться и донести.
Нам, сотрудникам штаба округа, удалось в Ростове установить немногое: на Марухском перевале, вблизи которого побывал пастух-карачаевец, оборонялись части 46-й армии, которой в ту пору командовал генерал В. Ф. Сергацков. Они приняли бой с немецкими войсками. Но какие это были части, сколько их там было? Когда произошел бой? Чем он закончился? Все тонуло в неизвестности.
2
Ныне генерал-майор в отставке, председатель Ростовской городской секции ветеранов войны.