Радийный автомобиль подкатил прямо к крыльцу дома, где находился штаб. Офицер влетел по ступенькам, рванул дверь, оказался прямо перед генералом Разуваевым.
— Что произошло?
— Командарм напоролся на немцев! — выпалил капитан. — Кажется его схватили! Там же и охрана! Из рук генерала выпал карандаш.
— Ты понимаешь, что говоришь?
Разуваев бросился к телефону, крутнул его рукоятку.
— Поднять батальон! Немедленно!.. На машины и к перелеску!
Пока туда летел батальон, по перелеску ударила артиллерия, в корпусе Кошевого подняли разведчиков на поиски генералов.
Однако принятые меры ничего не дали. На месте боя обнаружили убитых солдат охраны, водителей и две пылающие машины. Генералов не было. Из штаба фронта в Москву полетело сообщение о случившемся.
— А где генерал Хоменко? Где Бобков? Что с ними? Какова их участь? — спрашивали из столицы…
Только позже стало известно, что их тела были изрешечены очередями, и там, у немцев, не приходя в сознание, они скончались.
Приказ Верховного был коротким: «44-ю армию немедленно расформировать. Исполнение донести 11 ноября 1943 г.».
На следующий день некогда грозное объединение перестало существовать.
ОДИССЕЯ ЛЕЙТЕНАНТА БЕРЕСТА
Совсем недавно, пересматривая бумаги давней поры, я обнаружил в папке листки, исписанные торопливыми строчками. Прихваченные чуть поржавевшей скрепкой, пожелтевшие от времени, они привлекли внимание.
«23 апреля 1964 года. Старший лейтенант запаса А. П. Берест», — выведено вверху листа. И тут я вспомнил ветреный апрельский день и встречу с прославленным земляком, когда писал с его слов эти строчки.
Впервые об Алексее Прокопьевиче Бересте я узнал, побывав в ростовском краеведческом музее. На посвященном воинам-фронтовикам стенде увидел фотографию офицера с погонами старшего лейтенанта и орденом Красного Знамени на гимнастерке. Чистое, спокойное лицо, из-под пилотки выбилась прядь волос. Надпись под фотографией поясняла, что это участник водружения на рейхстаге Знамени Победы. Водружения? Но ведь Знамя на рейхстаг пронесли сержанты Егоров и Кантария. Об этом известно всему миру!
По возвращении из музея я прочитал в пятом томе «Истории Великой Отечественной войны»: «В ночь на 1 мая по приказанию командира 756-го полка полковника Ф. М. Зинченко были приняты меры по водружению на здание рейхстага Знамени, врученного полку Военным советом 3-й ударной армии. Выполнение этой задачи было возложено на группу бойцов, которую возглавил лейтенант А. II. Берест. Ранним утром 1 мая на скульптурной группе, венчающей фронтон здания, уже развевалось Знамя Победы: его водрузили разведчики — сержанты М. А. Егоров и М. В. Кантария».
И тогда я решил встретиться с этим человеком, чтобы услышать от очевидца, как происходило это знаменательное событие, поставившее точку в четырехлетней войне.
Алексей Прокопьевич оказался таким, как я его представлял: большим, тяжеловесным. Только залихватской пряди не было, вместо нее — большие залысины. Еще обращала на себя внимание располагающая душевность. Жил он в рабочем поселке, на нижнем этаже небольшого двухэтажного дома. Дочь была в школе, а жена собиралась на дежурство.
Мы оказались одни в небольшой светлой комнате со столом в простенке между окон, глядевших на широкую пустынную улицу…
Серый рассвет 30 апреля застал полки 150-й дивизии в центре Берлина. Трудным и долгим был боевой путь стрелкового соединения. Сформированное в 1939 году, оно участвовало в боях в Финляндии, в первый день войны солдаты отражали атаки врага на Дунае и Пруте. Отбиваясь от рвущегося к Ростову врага, осенью 41-го года в составе 9-й армии дивизии в донских степях отбросила полки Клейста на запад, к Миусу. И потом были еще бои и бои, прежде чем дивизия ворвалась в логово врага.
3-й батальон 756-го стрелкового полка ночью овладел огромным домом, где находилось министерство внутренних дел зловещего Гиммлера. Бойцы засели в подвале. Сквозь выбитые окна доносился тяжелый гул отдаленного боя. Изредка вблизи громыхало, и сидевшие в темпом углу немцы испуганно косились на охранявшего их автоматчика.
Из окна, перед которым собрались офицеры батальона, виднелась широкая, искореженная воронками от бомб и снарядов площадь. Над ней плыли клочья тумана. А вдали неясно проглядывали контуры темного здания.
— Очередь за этой коробкой, — указал на него полковник Зинченко. Он прибыл в батальон, чтобы поставить боевую задачу.
— Что это за дом? — спросил комбат и обернулся к автоматчику: — Приведи немца, того, который побойчее!