А тяжело раненный Елисеев продолжал наблюдать за полем боя. Взгляд его привлекла колонна вражеских грузовиков с пехотой, приближающаяся к месту схватки. Собрав последние силы, младший сержант открыл огонь прямой наводкой. Машины воспламенились, и пехота в панике заметалась по полю. Разъяренные фашисты открыли по орудию плотный огонь. В пылу схватки Елисеев не заметил, как к его огневой позиции направляется еще один вражеский танк.. Вокруг рвались снаряды, погиб заряжающий, но смертельно раненный Михаил последним выстрелом успел поджечь нависавшую над ним вражескую громадину.
Когда начальник отдела кадров подполковник М. Г. Меркульев принес в Военный совет на подпись наградной лист на М. Г. Елисеева, Рыбалко, внимательно прочитав, спросил:
— Откуда он родом, этот артиллерист?
— Он мариец, товарищ командующий, из города Волжска,— ответил подполковник.
— Марийский народ может гордиться таким героем. И я горжусь, что он сражался в рядах нашей армии. Мы справедливо представляем его к самой высокой награде.
Подвиг Михаила Григорьевича Елисеева отмечен Золотой Звездой Героя Советского Союза. Теперь в Волжске одна из улиц названа его именем.
Сопротивление противника нарастало. Его оборона приобретала все более упорный характер, а в отходе наблюдались черты большей организованности и планомерности. Нам противостояли полнокровные танковые и моторизованные дивизии; в то же время наши части крайне нуждались в передышке и пополнении.
Ставка и командование Воронежского фронта, неправильно оценивая сложившуюся к середине февраля стратегическую обстановку на этом участке фронта, поставили задачу продолжать наступление. 3-й танковой армии было приказано преследовать противника и наступать на Полтаву.
Рыбалко связался с начальником штаба фронта генерал-майором А. П. Пилипенко:
— Прошу доложить Военному совету фронта, что войска армии требуют хотя бы суточного отдыха для приведения себя в порядок, приема и освоения пополнения, подтягивания тылов и восполнения запасов.
Начальник штаба сообщил, что до выхода за реку Коломак, на рубеж Константиновка, Артемовна, предоставлять войскам дневку командующий фронтом не разрешил.
Затем состоялся разговор с командующим фронтом. Выслушав Рыбалко, Голиков ответил кратко:
— До Дпепра нам осталось около 400 километров, а до разлива рек — 25 суток. Необходимо увеличить темпы продвижения, чтобы до распутицы Днепр был безусловно за нами.
Такую директиву Военный совет получил, когда у нас В армии оставалось всего 96 танков и 0,5 заправки горючего, не говоря уже о большом некомплекте личного состава. Например, в 97-й танковой бригаде И. Т. Потапова насчитывалось к тому времени всего 6 танков, 120 мотострелков, зенитная батарея и незначительный состав тыловой службы.
Никаких обещаний о подвозе запасов командующий фронтом не дал, что же касается пополнения, приказал доукомплектовать войска за счет призыва местного населения.
В эти дни противник успел закончить перегруппировку сил и перешел в контрнаступление. Прорвал фронт, захватил Красноград, Лозовую, Боровиково, развивая успех в северо-восточном направлении. Особенно туго
пришлось нашему соседу слева — 6-й армии Юго-Западного фронта.
23 февраля войскам нашей армии была поставлена новая задача: с выходом на рубеж Ковяги, Валки полосу наступления передать частям 69-й армии, после чего форсированным маршем выйти в район Краснограда и
овладеть им.
Рыбалко решил создать три группы. Каждой из них поставил задачу, установив срок исполнения 24 февраля.
На левом фланге армии противник нанес удар в районе села Тарановка и частично потеснил наши войска. Командующий фронтом передал нам в оперативное подчинение 25-ю гвардейскую стрелковую дивизию генерала П. М. Шафаренко. Военный совет армии немедленно направил ему приказ — форсированным маршем выйти к Змиеву и занять оборону в районе Тарановки, не допуская прорыва противника к Харькову с юга и юго-востока.
Сосредоточившийся в Тарановке 78-й полк этой дивизии поддерживала 179-я отдельная танковая бригада генерала Ф. Н. Рудкина.
Важное значение в боях за Тарановку приобретала оборона железнодорожного переезда вблизи станции Беспаловка, где проходило шоссе Лозовая — Харьков. Это был один из ключевых пунктов, блокирующих путь к Харькову. События, развернувшиеся здесь, заслуживают особого внимания.
Взвод лейтенанта П. Н. Широнина в составе 25 человек оборудовал основные и ложные позиции, установил противотанковые и противопехотные мины на подступах к переезду, замаскировал приданную на усиление 45-миллиметровую пушку.
Первую атаку фашисты предприняли рано утром 2 марта. В направлении переезда противник двинул 35 танков и бронетранспортеры с пехотой. Идущий впереди бронетранспортер взорвался на противотанковой мине, а следующий за ним был уничтожен точным попаданием расчета сорокапятки. Гитлеровские пехотинцы сразу залегли. Передовой танк открыл огонь по переезду, но, видимо, опасаясь разделить участь бронемашин, развернулся и стал отходить, за ним — остальные.
Через несколько минут налетело более трех десятков «юнкерсов». Завыли бомбы. Обороняющие переезд, од-
нако, не пострадали: удар с воздуха пришелся по ложным позициям.
После авианалета последовала вторая атака. Снова на позиции взвода шли танки, за ними — бронетранспортеры с пехотой. Дивизионные артиллеристы, пытаясь помочь широнинцам, открыли по фашистам заградительный огонь, но атака продолжалась.
Среди бойцов Широнина было уже несколько раненых. Наскоро перевязав друг друга, они отказывались покинуть строй. Ранен был и командир взвода, но продолжал руководить разгорающимся боем.
Танки и пехота противника приближались, их огонь становился губительным. Однако защитники переезда без промаха били по смотровым щелям танков, по наступающим пехотинцам, а в критические минуты со связками гранат мужественно бросались под стальные машины и подрывались вместе с ними... Под гусеницами прорвавшегося танка погибла сорокапятка вместе с расчетом, один за другим выбывали из строя бойцы... Но ши-ронинцы не отступили с переезда. В течение пяти суток пытались гитлеровцы оседлать дорогу на Харьков, но все их атаки разбивались о стойкость самоотверженных гвардейцев.
В этих боях смертью героев пало двадцать бойцов взвода Широнина. Тяжело раненных Петра Николаевича Широнина и еще четверых воинов нашли подошедшие на помощь бойцы других подразделений. Они же и подсчитали урон, нанесенный противнику горсткой храбрецов: возле переезда еще дымились 11 уничтоженных боевых единиц и лежало около сотни вражеских трупов.
Когда П. С. Рыбалко доложили о героях-широнин-цах, он сказал:
— Вот еще один пример беззаветной любви к Отчизне.
— Еще один? —не сразу понял я.
— Их подвиг — как подвиг панфиловцев,— пояснил Павел Семенович.— Уверен, он также войдет в героическую летопись подвигов, совершенных на полях сражений Великой Отечественной войны.
Всем двадцати пяти широнинцам было присвоено звание Героя Советского Союза. Теперь в центре Тарановки высится памятник, на котором высечены их славные имена.
...Шесть суток бригада Рудкина совместно с частями 25-й гвардейской стрелковой дивизии удерживала Тара-новку, по нескольку раз в день переходя в контратаки, уничтожая танки и пехоту противника, подводившего сюда все новые и новые силы. Лишь после приказа командарма войска были отведены на новую позицию.
Военный совет армии отметил умелую организацию боевых действий и четкий выход из боя, а также личную храбрость командира бригады и ходатайствовал о его награждении. Президиум Верховного Совета СССР присвоил Филиппу Никитичу Рудкину звание Героя Советского Союза.
' р
Гитлеровцы продолжали рваться к Харькову, и в первых числах марта 3-й танковой было приказано: частью сил 160-й, 350-й и 48-й гвардейской стрелковых дивизий перейти к обороне на достигнутых рубежах; из остальных сил армии создать ударную группу, которая должна сосредоточиться в районе Шляховая, Бессара-бовка, Новая Парафиевка и нанести противнику удар в направлении Мироновка, Петровское, Лозовенька. Командование ударной группой Рыбалко поручил генералу М. И. Зиньковичу.