Поползли по-пластунски, держа наготове гранаты. Метрах в пятидесяти от немецкой огневой точки, случилась беда: рядом взорвался прилетевший откуда-то издалека снаряд. Ослепленный вспышкой, Сенченко остановился. Когда глаза вновь привыкли к темноте, командира рядом не оказалось. Присмотревшись, заметил, что тот ползет, держась рукой за живот. Сенченко бросился к нему.
— Не уйти мне отсюда,— прерывисто дыша, прошептал Шерстюк.— Возьми планшет и уходи..,
— Нет,— решительно возразил Сенченко.— Вместе уйдем. Я вас дотащу.
— Уходи... Приказываю!
— Один не уйду! — повторил Сенченко, пытаясь заглянуть в лицо командиру. Но тот уткнулся в землю...
«И такая меня взяла злость,— рассказывал Сенченко,— что решил: будь что будет! Освобожу дорогу и вытащу командира к нашим».
Боец поднялся и, не помня себя, открыто бросился вперед, на пригорок. Гитлеровцы возились с пулеметом и не сразу заметили Сенченко, который ошеломил их выкриком «Хенде хох!» Громкий голос, а больше — вид русского с пистолетом в одной руке и гранатой в другой был так неожидан и страшен, что они потом послушно выполняли все команды Сенченко.
Замахиваясь гранатой и тыча пистолетом, Сенченко заставил гитлеровцев взять раненого Шерстюка и погнал эту странную прецессию в сторону наших позиций.
Как он дошел, не нарвавшись на вражеские дозоры, не понятно, наверно, и самому Сенченко. Но. дошел-таки!
Разведчики закончили рассказ, а Рыбалко продолжал откровенно любоваться притихшим героем. Тот выглядел совсем юным: на вид не дашь больше семнадцати. Наконец Павел Семенович сказал:
— Я думаю, когда ты стоял там, над фашистами, им казалось, что ты — богатырь.
— Уж какой есть,— смутился Сенченко.
Рыбалко встал, подошел к нему и торжественно произнес:
— Приказом командования, вы, рядовой Сенченко, награждаетесь орденом Славы и вам присваивается звание «ефрейтор».— Прикрепив к гимнастерке бойца орден, ласково добавил: — А вообще-то, сынок, твоего мужества и смелости хватит на десяток богатырей. И мы с членом Военного совета очень тобой гордимся.
Мы крепко пожали ему руку и вышли из землянки. Уже за дверью услышали, как Сенченко воскликнул:
— Ну, пронесло! Думал, мне какое наказание бу,дет, что не уберег командира. Да я и сам об этом переживаю...
Павел Семенович вздохнул и растроганно произнес:
— Совсем ведь еще мальчишка этот герой...
В конце февраля 1944 года был тяжело ранен командующий 1-м Украинским фронтом Н. Ф. Ватутин. 1 марта в командование фронтом вступил Маршал Советского Союза Г. К. Жуков. На другой день он вызвал командующих и членов военных советов армий правого крыла фронта и ознакомил с задачами в предстоящей операции. Главное внимание маршал уделил организации взаимо-
действия всех родов войск до боя и в процессе боя. В заключение приказал:
— Сильные узлы сопротивления противника обходить, атаковать во фланг и тыл, стремясь нанести серьезные потери.
Вернувшись в штаб армии, Рыбалко с оперативной группой офицеров немедленно выехал в войска и приступил к выполнению указаний командующего фронтом. Его сопровождал и новый командующий артиллерией армии полковник Н. А. Оганесян — высокообразованный военный, большой специалист артиллерийского дела, окончивший академию имени Фрунзе и академию Генерального штаба. Вскоре Рыбалко мог по справедливости оценить его достоинства: ум, смелость и решительность в бою, способность к быстрому переориентированию артиллерии применительно к изменениям боевой обстановки. Через некоторое время Н. А. Оганесяну было присвоено звание генерал-майора артиллерии.
На рассвете 4 марта прогремел гром мощной артиллерийской подготовки, и в наступление перешли войска 1-й гвардейской армии генерала А. А. Гречко и 60-й армии генерала И. Д. Черняховского. Наступая в общем направлении на Тернополь, Проскуров, они прорвали оборону немцев на рубеже Шумское, Любар. В прорыв тут же были введены танковые армии — наша 3-я и 4-я, которой командовал тогда генерал В. М. Баданов. Отражая контратаки противника, танкисты уверенно развивали успех.
В течение двух первых дней наступления были освобождены Изяслав, Шумск, Ямполь, Острополь и более 500 населенных пунктов. Противник понес значительные потери в живой силе и технике.
За успешные действия Верховный Главнокомандующий в приказе от 5 марта объявил благодарность войскам, в том числе танкистам генерал-полковника П. С. Рыбалко.
Ломая сопротивление противника, главные силы нашей армии к 6—7 марта вышли на подступы к Проску-рову (сейчас — г. Хмельницкий), где оборону держали крупные неприятельские танковые соединения. Жестокий бой разгорелся за овладение дорогой с твердым покрытием, идущей на Тернополь. Эта коммуникация давала гитлеровцам большие преимущества в маневре танками и артиллерией.
J
В те дни сильно потеплело, грунтовые дороги и прилегающие к ним поля и вовсе раскисли, сковав маневр наших танков. Завязли в грязи и артиллерийские тягачи. Создалась угрожающая обстановка.
Выехав в боевые порядки, Рыбалко созвал командиров и политработников:
— Надо немедленно вытащить танки, иначе немцы их расстреляют, как куропаток. Примите самые решительные меры к этому. И — вперед! Ваша задача: к утру 7 марта перерезать линию Тернополь—Проскуров и оседлать железнодорожную магистраль Львов—Одесса.
Ценой сверхчеловеческих усилий бойцов, рядом с которыми самоотверженно трудились командиры и политработники, танки удалось «стронуть» с места, и приказ командующего был выполнен.
Чтобы остановить наступление советских войск и не допустить окружения своих частей, противник создал группу в составе девяти танковых и шести пехотных дивизий. Начиная с 7 марта немецко-фашистские войска предприняли ряд попыток отбросить соединения 1-го Украинского фронта к северу от железной дороги Тернополь—Проскуров. Чтобы получить представление о силе этих контрударов, достаточно сказать, что в один из дней в атаку на передовые части нашей армии ринулось более 100 танков в сопровождении нескольких пехотных полков.
Маршал Г. К. Жуков впоследствии так оценил сложившуюся на линии Проскуров — Тернополь обстановку:
«7 марта здесь завязалось ожесточеннейшее сражение, такое, которого мы не видели со времени Курской дуги» 16.
Сообщение о наших успехах в развернувшейся битве, о героизме и подвигах воинов политработники незамедлительно доводили до сведения всего личного состава армии. Так, во время боев на проскуровском направлении вся 3-я гвардейская танковая узнала имя отважного комбата Семена Васильевича Хохрякова из 54-й гвардейской бригады. Уральский шахтер, окончивший высшую офицерскую бронетанковую школу, коммунист Хохряков зарекомендовал себя смелым и решительным командиром. Когда надо было обеспечить бригаде успех в бою, комбриг, выделяя батальон Хохрякова в передовой
отряд, не сомневался: эти танкисты свою задачу выполнят.
Итак, батальон Хохрякова получил приказ: перерезать шоссе Проскуров—Волочиск и во что бы то ни стало удержать занятые позиции. Танкисты взяли под контроль один из участков дороги, по которой гитлеровцы рассчитывали беспрепятственно пройти к водному рубежу — небольшой речушке, чтобы ударить во фланг нашим пехотным частям, готовящимся к переправе. Неожиданное появление на шоссе советских танков спутало их планы.
Несмотря на то, что у противника было большое преимущество в силах, комбат принял бой.
Неравный поединок длился три часа. Танкисты Хохрякова вывели из строя восемь тяжелых немецких танков. Но и у комбата на поле боя осталось всего две способных действовать машины. Прикинув, что еще не вся наша пехота успела переправиться, Хохряков продолжал блокировать шоссе, умело используя преимущества холмистой местности.
Маневрируя и меняя огневые позиции, две наши стальные машины вводили фашистов в заблуждение и не давали немецким танкам приблизиться к реке. Враги, как показали потом пленные, недоумевали: «Сколько же здесь танков у русских?..»