…Долго шла буча вокруг моих заметок, долго, долго лампасники дерьмом исходили, но все в конце концов улеглось, хотя любимцем наших генералов я не стал и надеюсь, что и не стану»[66].
Разумеется, эпитеты и стиль опуса В. Астафьева «Да пребудет вечно» не выдерживают никакой критики.
А то, кто «запятнал себя воровством», кто к кому нанимался в осведомители и чем «заправлял» С.С. Варенцов в послевоенное время, будет рассмотрено несколько позже.
Вот только очень любопытно, на чью мельницу лил воду литератор, выражая таким образом свои мысли. Да, писателя нет уже в живых, но наследил-то он прилично в отношении командного и начальствующего состава Красной армии. Кого в нашей стране после выводов известного писателя будет привлекать служба в армии? Многие ли родители захотят, чтобы их сыновья исполнили свой воинский долг? Будет ли народ любить свою армию, когда вот такой псевдоинженер человеческих душ, не выбирая выражений, поливает грязью офицерский корпус.
Никто не отрицает, критиковать можно и нужно, но не до смакования мыслимого и немыслимого. Позволительно критиковать действия конкретного человека, если есть веские основания для этого. Но непозволительно по-хамски обобщать и охаивать всех офицеров и генералов, внесших неизмеримый вклад в Великую Победу.
Автор больше верит своему отцу, потерявшему обе ноги под Москвой и ставшему инвалидом войны. Отец никогда не отзывался недоброжелательно об офицерах и генералах, под командованием которых ему пришлось воевать с осени 1941 и до августа 1942 года в должности рядового, а затем сержанта. Хотя мог бы. Ведь он перенес ампутацию ног, а ему еще на самом деле не исполнилось 18 лет (прибавил год, чтобы поступить в военное училище). Никакого озлобления на своих командиров у отца не было. Он всю свою послевоенную жизнь (отец — историк по образованию) с большим уважением относился к генералам и офицерам Великой Отечественной войны, хорошо понимая, что в своем большинстве это были люди, вынесшие в полной мере все тяготы и лишения военной поры. Отец был страстный книголюб, имел большую личную библиотеку, всегда выписывал «Роман-газету» и был в курсе всех книжных новинок, особенно касающихся военной тематики. Когда в середине 80-х годов была издана книга В. Астафьева «Прокляты и забыты», автор поинтересовался у отца, какое впечатление произвела на него эта книга. «В этой книге, — ответил отец, — нет ничего похожего на правду. Я с такими безобразиями не сталкивался».
У автора имеется фотография отца, датированная 12 ноября 1941 года. Сфотографировался отец в г. Алма-Ате перед отправкой на фронт (под Москву) в составе курсантов Алма-Атинского пехотно-минометного училища. 20 декабря 1941 года он уже получил первое легкое ранение, воюя в составе 64-й морской стрелковой бригады. За это короткое время, причем не самое простое для нашей страны, отец принял самое непосредственное участие во многих важных событиях. Это и передвижение по железной дороге из Алма-Аты под Москву, распределение курсантов по воинским формированиям, боевое слаживание, участие в боевых действиях в ходе контрнаступательной операции. Безусловно, могли иметь место негативные явления объективного и субъективного характера, связанные с вопросами быта, питания, обеспечения зимним обмундированием, вооружением и т. д. Но ничего подобного о каких-то недостатках, подобных тем, о которых писал В. Астафьев, автор от отца не слышал. Поэтому нет у автора оснований принимать на веру все, о чем писал В. Астафьев, особенно если это относится к Великой Отечественной войне.
Что бы ни писали — раньше и сейчас — старые и новые «исследователи» о С.С. Варенцове, автор оставляет за собой право в этой книге опровергать лживые свидетельства против прославленного военачальника.
«Огневой щит и меч» на Курской дуге
В ходе наступательных операций зимней кампании 1942/43 года войска Брянского, Центрального, Воронежского и Юго-Западного фронтов отбросили немецкие войска далеко на запад и овладели обширным районом под Курском. Этот район глубоко вдавался в расположение противника и получил название Курского выступа. На этом рубеже фронт к концу марта стабилизировался, и обе стороны стали готовиться к летним операциям.