— Что ж, выбора нет, я воспользуюсь Вашей рекомендацией. Надеюсь, Вы меня представите Вашему протеже?
— То есть, как я понимаю, уважаемый магистр, Вы предлагаете мне вернуться вместе с Вами на центральный пост?
— Вы правильно понимаете, госпожа Эрилина.
— В любом случае, мы не сможем вылететь немедленно. Придётся дождаться, когда регенератор вернёт мне мою одежду. А пока у нас есть некоторое время, мне хотелось бы услышать то, что Вы собирались мне сообщить по поводу моего сходства с…
— Да, конечно! Простите, в этой суматохе, я совсем забыл о том, о чем думал все время с нашей последней с Вами встречи. Но это долгая история, и, если Вы готовы…
— Да говорите уже, прошу Вас!
— Чтобы все было понятно, мне придётся начать с некоторого экскурса в историю. Как Вам, наверное, известно, около трёхсот лет назад нашим ученым удалось открыть совершенно уникальные свойства редчайшего минерала во вселенной, диаметона, который под воздействием мощного электромагнитного поля и сверхвысоких температур начинал выделять излучения в виде как положительно заряженных, так и отрицательно заряженных элементарных частиц равной массы и энергии. Другими словами, при таких условиях начинался синтез вещества и антивещества, причём в одинаковых пропорциях. Естественно, первые опыты приводили к катастрофическим последствиям страшной разрушительной силы и гибели испытателей. Только спустя ещё девяносто три года, удалось приручить эту силу и сделать ее управляемой. Таким образом, мы получили источник энергии, тысячекратно превосходящий традиционный термоядерный синтез, что позволило уже спустя пару десятилетий создать двигатель для космических аппаратов, способный разгонять их до субсветовых скоростей. Это позволило значительно расширить зоны космических исследований. Но из-за парадокса времени, этот метод исследования дальнего космоса оказался далеко не самым лучшим, поскольку ожидать результатов приходилось долгие годы, а то и десятилетия. Именно тогда наши ученые подошли к пониманию структуры многомерного пространства. Благодаря сверхвысоким энергетическим потенциалам диаметонных, а точнее аннигиляционных двигательных установок, появилась возможность перехода в иную форму пространства, которая была названа пространственно-временным туннелем, что позволило покрывать доселе недоступные расстояния в нашем, трехмерном пространстве за считанные часы. Вот, именно тогда, домелианские ученые начали активный поиск себе подобных во вселенной.
Первой населенной планетой, которую мы нашли, была Энкида, находящаяся всего в четырёх парсеках от системы Домелы. Наши исследователи долго присматривались к этой цивилизации, не вступая в прямой контакт. К сожалению, Энкида принесла нам массу разочарований. Уровень развития их цивилизации оказался не очень высоким, хотя уже к тому моменту энкидцы вполне успешно осваивали космическое пространство на низких орбитах с помощью ракет на химическом топливе. Вот только все их программы носили преимущественно военный и разведывательный характер, да и обстановка на самой планете была крайне напряженная. То и дело вспыхивали вооруженные конфликты в различных частях планеты за владение ресурсами, территориями и геополитическими преимуществами. Даже наши исследовательские модули, принимаемые местными военными за вражеские объекты, зачастую подвергались ракетным атакам. Некоторые из них достигали цели. Нам стало понятно, что установление прямых контактов с местным населением в подобной обстановке крайне нежелательно. Именно тогда, исследования дальнего космоса открыло для нас далекий Анф, находящийся на расстоянии более двухсот световых лет от нас. На Вашей планете мы обнаружили высокоразвитое общество, обладающее достаточно серьезным технологиями и хорошо организованными общественными отношениями. Спустя некоторое время между нашими мирами был установлен прямой контакт. Анфеяне приняли наших исследователей более, чем дружелюбно, и, в конце концов, была достигнута договоренность об обмене дипломатическими миссиями. Поскольку анфеяне в то время ещё не обладали диаметонными технологиями, обеспечение транспортных связей домелианцы взяли на себя.
Вот, наконец, я и подошёл к самой сути моего рассказа. Извините меня, Эрилина, за некорректный вопрос, но ответ на него имеет существенное значение. Скажите, сколько Вам лет?
— Что же тут некорректного, магистр Лоо. В Вашем летоисчислении мне тридцать шесть лет, и я никогда не скрывала свой возраст.