– Ну ты бессмертный, Васёк, – удивлённо сказал Лёша.
– Да ты знаешь, что она с тобой сделает? – сказала подошедшая Алиса Вольская.
– Нет.
– В худшем случае она расстреляет, – начал Витя Мищенко.
– А в лучшем?
– Отправит в концлагерь, – закончил Андрей Поляков.
Вечером, когда все собирались ложиться спать, в землянку, в которой были Вася, Лёша и Миша Ковалёв, кто-то постучал.
– Кто там? – спросил Лёша.
– Это я – Алеся, – послышался голос из-за двери.
– Входи!
– Власов, – обратилась Алеся Белая к Васе, – тебя начальник части вызывает.
– Похоже, Людмила Викторовна пожаловалась на тебя, Васёк, – сказал Лёша.
– И что? Меня теперь расстреляют? – ответил Вася.
– Как мы уже говорили – это в худшем случае.
– Власов, быстрее, – поторопила Васю Белая, – начальник ждёт!
– Да иду я уже. Где мне его найти?
– Пойдём со мной, я покажу.
Вася и Алеся Белая вышли из землянки и направились в сторону площадки. Через десять минут они подошли к высокому белому зданию, на котором висела табличка «Школа». Они остановились напротив главного входа.
– Сейчас поднимешься на второй этаж, – сказала Алеся, – и повернёшь направо. В конце коридора будет дверь с табличкой «Приёмная директора». Там будет сидеть начальник нашей части товарищ Сокольников. Не волнуйся, всё будет хорошо.
– Спасибо, – ответил Вася, – я пойду.
На прощание Алеся обняла Васю, и они разошлись. Вася открыл тяжёлую дубовую дверь главного входа и направился к центральной лестнице. По ней он поднялся на второй этаж и, как сказала Алеся, повернул направо. Вася дошёл до двери, на которой висела табличка «Приёмная директора». С минуту Вася колебался и только потом он постучал в дверь. Из-за двери послышался голос:
– Войдите!
Вася открыл дверь и зашёл в кабинет. В конце кабинета стоял большой письменный стол, за которым сидел начальник части Сокольников.
– Кто вы? – спросил начальник, как только Вася закрыл дверь.
– Рядовой Власов, – ответил Вася. – Мне сказали, что…
– А-а-а! Так это ты тот самый смельчак, да? – злорадным тоном сказал Сокольников. – Слыхал, слыхал. Присаживайся сюда. – Сокольников показал на рядом стоящий стул. – Ну, рассказывай, что ты там Людмиле Викторовне наговорил.
– Товарищ начальник, понимаете, – начал Вася, – она слишком строго с нами обращается. И даже когда разговаривает, тоже проскакивают грубости с её стороны. Вот сегодня она начала наезжать на меня, ну я не выдержал и сорвался на неё. У меня просто свои проблемы из-за которых мне очень трудно, а тут ещё это.
– То есть, ты хочешь сказать, что если у человека какие-то проблемы, то ему можно срываться на ком попало, да?
– Нет, товарищ начальник, я не это хотел сказать. Просто…
– Просто понимаешь, что у неё никого не осталось? Сестра её родная сейчас в больнице лежит, родителей нет, никого здесь у неё нет. Да ты понимаешь, что она с вами так обращается, только потому что боится вас, балбесов потерять?
– Я этого не знал.
– Теперь будешь знать. Ладно, не буду я тебя расстреливать и в тыл тоже не отправлю, но только при одном условии.
– Какое?
– Сейчас ты идёшь к ней и извиняешься за всё тобой наделанное «добро». И если ещё раз такое повторится – пеняй на себя. Понял?
– Так точно, товарищ начальник. Только где Людмила Викторовна живёт?
– Дойдёшь сейчас до вашей площадки, слева увидишь большой холм, в этом холме будет дверь. Там она и живёт.
– Спасибо, товарищ начальник. – Вася вскочил со стула и быстрым шагом направился к выходу.
– Власов! – остановил Васю Сокольников.
– Да?
– Только про эту ситуацию никому не говори, понял?
– Да, товарищ начальник!
Вася мигом спустился вниз и побежал обратно. Он добежал до площадки и остановился, чтобы перевести дух. Вася свернул налево, где стоял один холм. Через пять минут Вася стоял возле двери, за которой находилась командир Кирильченко. Вася постучал в дверь три раза. Дверь открыла Людмила Кирильченко.
– А-а-а, Власов! Ну заходи, что на холоде стоять.
Вася был удивлён. Такой доброй он никогда её не видел.
– Чай будешь? – спросила командир.
– Нет, спасибо, – ответил Вася.
– Ну уж нет, – улыбнулась она, – в нашей семье принято любого гостя угощать чаем.
– Товарищ командир… – начал Вася.
– Можно просто Люда, – сказала Кирильченко.
– Э… ну… мм… Л-л-люд-да, – заикающееся сказал Вася, – я… я… х-хотел извиниться за то, что накричал на в-в-вас. Я просто…
– Ох, Вася, ты меня тоже извини, я палку сильно перегнула. Не надо было тебя перед всеми отчитывать, да и тем более грубить. Просто война забрала у меня дорогих мне людей, и у меня никого не осталось, кроме родной сестры. Да и она теперь в больнице. Садись, не стой, – командир показала на кучу сена. – Эх, никого нету рядом, даже муж погиб.